Вскоре после его приезда вновь заработал телевизор. Все тот же контрразведчик объявил о снятии военного положения. Бойцы с облегчением потянулись сдавать оружие. Через полчаса база практически опустела. Осталась только дежурная смена.
Мастер
Данил тоже намеревался сбежать домой, но был остановлен лейтенантом.
Костя утащил его в актовый зал и, включив проектор, начал досконально выпытывать подробности предстоящего маршрута. Лейтенант в планшетке делал записи, Данил же мучительно вспоминал и описывал каждый поворот объездной дороги. Вместе они просидели далеко за полдень. Костя собрал свои записи и карты, испещренные пометками, и укатил в город на доклад к командованию.
Данил же, к этому времени совершенно расхотевший идти домой, направился в тир. Тир находился сразу за оружейкой. Получив пачку патронов, Данил закрыл за собой толстую звуконепроницаемую дверь. В тире царил полумрак. Горели только лампочки, подсвечивающие мишени в дальнем конце помещения. Данил надел наушники и взвел курки обоих пистолетов. Вскинув оружие, он открыл беглый огонь. Когда эхо последнего выстрела стихло, Данил направился к мишеням. Из восьми было поражено только пять, да и на них результаты стрельбы оставляли желать лучшего. Если бы это был реальный бой, он бы упокоил только трех мертвяков. С людьми воевать проще. Данил принялся менять мишени.
Из-за наушников он не слышал, как скрипнула входная дверь, и, когда, возвращаясь на огневую позицию, он увидел оружейника, Данил от неожиданности вздрогнул. Пожилой, но еще крепкий мужчина с морщинистым лицом и совершенно седой головой недвижно стоял около столика для перезарядки оружия. Губы оружейника беззвучно шевельнулись. Данил наконец-то догадался стянуть с головы наушники.
– Что вы сказали?
– Сними наушники, сказал. – Оружейник ухмыльнулся. – Дай посмотреть. – Он жестом указал на мишени в руках Данила.
Данил протянул ему бумажные листы. Оружейник начал раскладывать листы мишеней на столе рядом друг с другом.
– Как хоть тебя зовут, стрелок? – не отрываясь от разглядывания результатов стрельбы, спросил он.
– Данилом зовут.
– Очень приятно, Данил, а меня тут все Петровичем кличут. А стреляешь ты посредственно, – окончив свое занятие, подытожил оружейник.
– Я прицельно хорошо стреляю, а на скорость не получается, – пожав плечами, ответил Данил.
– Ну-ка, продемонстрируй. А я погляжу. – Петрович присел на табурет, стоящий в углу тира.
Данил перезарядил пистолет и, передернув затвор, встал на позицию. Очень не хотелось ударить перед стариком лицом в грязь. Данил тщательно прицелился, одновременно вспоминая науку, полученную еще от полицейского инструктора, учившего дружинников в первые месяцы эпидемии. Тщательно прицеливаясь, стараясь постоянно держать мушку направленной в середину мишени, Данил начал плавно нажимать курок. Палец он тянул медленно и аккуратно, стараясь не дернуть пистолет при спуске. Грохнул выстрел. Пуля пролетев двадцать пять метров, разорвала мишень в зоне девятки. Данил улыбнулся. У него появилась уверенность. Остальные четырнадцать пуль вошли одна за другой в мишень. Все, кроме одной, поразили центр мишени, не выходя за круг восьмерки. Да и та, что выбилась из общей кучи, ушла недалеко, пробив бумагу там, где раньше была цифра «шесть». Обернувшись, Данил с легким вызовом посмотрел на Петровича. Тот удовлетворенно кивнул.
– Достойный результат, а теперь давай быстро и по всем мишеням.
Данил немного приуныл. Перезарядив пистолет, он повторил процедуру в ускоренном темпе. Теперь результаты были заметно хуже, хотя и выглядели более оптимистично, чем после стрельбы из двух рук.
Петрович неспешно поднялся с табуретки, подошел к Данилу вплотную.
– Школа у тебя неплохая, только доучить тебя не успели. А рука у тебя верная, точно бьешь. Давай я тебе кое-что подскажу.
После урока Петровича результаты резко улучшились, но старик не успокоился на достигнутом результате.
– Руки выше держи. Двигайся четче. Следи за дыханием.
Приказы сыпались бесконечной чередой. Данил продолжал тренироваться до позднего вечера. И только когда пикнули электронные часы на руке оружейника, напоминая о том, что уже десять часов вечера, занятие закончилось.
Данил был совершенно измотан, но в душе было чувство глубокого удовлетворения. Теперь при стрельбе с двух рук он поражал минимум шесть мишеней в голову и хорошо задевал седьмую. Данил был практически счастлив.
Идти домой совершенно не хотелось, и Данька, распрощавшись с оружейником, пошел в казарму. Раздевшись, он бессильно рухнул на сетчатую солдатскую койку и моментально вырубился.
Шхуна
Данил оставался на базе еще три дня. С утра до вечера он поочередно оттачивал меткость и владение мечом. У Петровича кроме знаний по стрельбе оказались еще и навыки обращения с холодным оружием. Стук деревянных мечей сменялся грохотом выстрелов. И если успехи в стрельбе у Данила были налицо, то во владении катаной у него еще были очень большие проблемы. Ему никак не удавалось достать инструктора хотя бы краем меча, деревянное же лезвие Петровича нещадно охаживало молодого рейдера по бокам.
К вечеру Данил обычно валился с ног без сил, тогда как Петрович, несмотря на годы, выглядел свежим и подтянутым.
Пару раз на тренировки приходил посмотреть Константин. Лейтенант подолгу смотрел, как они фехтуют на деревянных мечах, но ничего не говорил, только улыбался удовлетворенно.
К вечеру третьего дня Константин появился снова.
– К сожалению, вынужден прервать ваши занятия, Данилу послезавтра уходить в разведку. Пусть парень отдохнет день перед рейдом, – после обмена приветствиями сказал он Петровичу.
Петрович не возражал, он как никто понимал, что бойцу перед дальним походом нужен хороший отдых. Данил был даже рад такому повороту событий, за последние дни он сильно вымотался, но гордость не позволяла ему закончить тренировки, не добившись успехов в фехтовании.
К дому Данил подошел, когда уже смеркалось. На лавочке перед подъездом сидел Максим. По его позе можно было понять, что сидит он уже довольно давно. Увидев вошедшего во двор друга, Максим вскочил и быстрой походкой направился ему навстречу. Подойдя вплотную, он в нерешительности остановился.
– Добрый вечер, – с неловкостью поприветствовал друга Максим.
– Здорово, – в ответ поздоровался Данил, в недоумении смотрящий на друга. Случай в квартире, когда Макс приходил звать его на митинг, практически стерся из памяти рейдера. И холодок, наметившийся в отношениях старых друзей, уже улетучился из воспоминаний.
Макс же, наоборот, сильно переживал, что неоправданно обидел друга. Он начал раскаиваться за необдуманно брошенные слова уже той же ночью, когда рейдерский лейтенант приехал на площадь к зданию администрации.
– Ты на меня не злишься? – спросил Максим, опустив вниз глаза.
– Да ладно, я уже давно все забыл. – Данил улыбнулся.
Лицо Максима сразу посветлело, напряженность в позе пропала. Он заговорщически улыбнулся и, понизив голос, спросил:
– Хочешь сегодня со мной в порт? Я с одним матросом с «Геркулеса» познакомился, это так их судно называется.
Усталость с Данила как рукой сняло. Было ужасно интересно поговорить с островитянином. За тренировками из памяти Данила вылетела не только обида, но и мысли о корабле и заморских гостях. Он с радостью принял предложение Макса.
Широкими шагами друзья мерили асфальтовую дорогу, ведущую в центр.
Макс, размахивая руками, рассказывал о своем знакомстве с одним из посланцев.
– Его Таланос зовут, он на «Геркулесе» штурманом ходит. – Максим с особым ударением произнес слово
