— Трудно определиться. Какое решение принял бы ты?
Вэланд окинул взглядом лес, посмотрел на небо. Франк терпеливо ждал. Его обескураживала нелепость ситуации — вести переговоры с язычником на камнях посреди безымянной реки, прорекающей в неведомых землях.
— Все дело в кречетах, — наконец сказал сокольник. — Если мы пойдем морем, они погибнут. Хватит и нескольких дней без пищи. Если земли, о которых говорил Торфинн, хотя бы наполовину так богаты дичью, как он это расписывает… Я проделал долгое путешествие, чтобы заполучить этих птиц. Если бы это зависело от меня, я бы рискнул пойти по рекам.
— Я тоже к этому склоняюсь. По многим причинам. Одна из них — Дрого. Он не осмелится выступить против нас, пока рядом будут викинги.
Торфинн сидел на корточках на своем островке, исследуя языком свои зубы. Валлон обернулся к нему.
— У нас есть условия.
Викинг поднялся на ноги, отрицательно качая головой.
— Сначала ты дашь мне парус и снасти, а тогда мы, возможно, продолжим разговор.
— Я дам тебе половину паруса.
—
— Полпаруса и такелаж, чтобы его оснастить. За это ты вернешь пленных женщин и дашь нам четверых заложников. Мы дадим тебе шестерых взамен. Заложники с каждой стороны будут гарантией их сохранности. Как только мы пристанем к берегу Змеиного залива, мы их освободим.
У Торфинна отвисла челюсть. Он наклонился вперед и прищурил глаза, силясь понять, в чем тут подвох.
— Зачем шестерых?
— Потому что исландцы для меня обуза, и чем меньше их у меня будет, тем лучше. Я даже обеспечу их пропитанием.
Викинг принялся совещаться со своим помощником. Наконец он обернулся.
— Я не отдам тебе женщин. Зачем они тебе? Они не твои родственницы.
— Если ты их не освободишь, то не получишь парус.
— Тогда нам всем конец.
Валлон посмотрел на сокольника.
— Я не могу рисковать жизнями двадцати человек из-за двоих. Возможно, еще будет возможность спасти их.
Он обернулся к Торфинну:
— Уладим вопрос с женщинами в другой раз. Остальные условия не подлежат обсуждению.
Торфини улыбнулся, будто обозревая солнечный пейзаж позади Валлона.
— Дай мне шестерых крепких гребцов.
Радульф окликнул их.
— Начинается прилив, — сказал Вэланд.
— Сколько времени вам надо, чтобы привести корабль в порядок? — спросил у Торфинна Валлон.
— До завтра.
— Сделаем обмен в устье реки. Если нас там не окажется, это будет значить, что восточный ветер в нашем парусе.
Буря возмущения обрушилась на голову Валлона, когда он, вернувшись на корабль, объявил об изменившихся планах. Беженцы напирали. Радульф пытался их сдерживать. Дрого плечом проложил себе дорогу вперед.
— Ты не имел права ставить на кон наши жизни.
— Каким бы путем мы ни пошли, он все равно под угрозой, — ответил Валлон, разводя руками. — Тише! Слушайте, что я вам скажу.
Гомон среди исландцев утих.
— Вы все знаете мою историю, — сказал франк, указывая на Дрого. — Вы знаете, что этот человек преследовал меня до Исландии, чтобы отомстить за причиненный мною ущерб, который существует только в его фантазиях. — Он показал на Кэйтлин. — Вы знаете, что брат этой леди вызывал меня на поединок за вымышленное попрание ее чести. Несмотря на это, я спас Дрого и Хельги.
Его слова были встречены гробовой тишиной.
— Вы хотите знать почему? Потому что бросить их значило бы обречь на смерть всех вас. Богу известно, я не святой. Но, поставленный перед выбором спасти свою команду или не дать пропасть невинным душам, я решил идти христианским путем. И я по-прежнему его придерживаюсь. Другой, более легкий, — предпринять путешествие вокруг Северного мыса и ссадить вас на берег при первой возможности. Если я поступлю так, то большинство вас погибнет от голода или будет захвачено в рабство. Путь, который я избрал, опасен. Не все из нас достигнут его конца. Но я верю, что он дает больше надежд.
Валлон выдержал небольшую паузу и продолжил:
— Вы просили меня спасти ваших соседей и родственников. Сейчас время доказать, что эти слова не были пустыми. Мне нужно четыре человека, которые пойдут к викингам в качестве заложников. Им не будет причинено никакого вреда.
Но оказалось, что сообщить о своем решении было легче, чем осуществить его. «Буревестник» был уже в устье, когда исландцы наконец шантажом и запугиванием выбрали из своего числа четверых.
Вэланд нахмурился.
— Вы обещали Торфинну шестерых заложников, — обратился он к Валлону.
— Еще двоих мы выделим из нашей команды. Гаррик.
Англичанин вздрогнул.
— Если пойдешь в заложники, то я не исключаю, что ты найдешь способ освободить пленных женщин.
— Да, сэр.
Остальная часть экипажа смотрела на Валлона в смятении. Франк обвел всех по очереди взглядом.
— Мне нужен человек, который будет шпионить за викингами. Выявит их сильные и слабые стороны, узнает их привычки. Пережив столько неудач, они, должно быть, пали духом. Нам, возможно, удастся переманить кого-нибудь из них на нашу сторону.
Он скользнул взглядом по Радульфу и остановился на Вэланде. Но ненадолго.
— Геро, пойдешь ты.
XXXIII
Пронизывающий северо-западный ветер обрушивался шквалами дождя. «Буревестник» стоял с подветренной стороны устья.
— Почему я? — вопрошал Геро уже бог знает в который раз. — Почему должен идти кто-то из нас? Торфинн такого требования не выдвигал. Валлон бросил меня словно фишку в игре.
— Это ненадолго, — ответил ему Ричард.
— Десять дней в банде убийц!
Кто-то крикнул, и судно накренилось от сбившихся к одному борту исландцев.
— Они идут, — сказал Валлон. — Поднять парус! Увалиться[77] под ветер!
