— Валлон нам спасибо не скажет, если мы наймем пугало огородное.
— Веди его сюда.
Радульф прошагал с Гарриком к двери. Каждая его черта вопиюще свидетельствовала о голоде и непосильном труде, но, как ни странно, его запавшие серые глаза сияли жизнерадостным светом.
Вэланд почувствовал к нему неопределенное расположение.
— Ты болен?
— Если голод — это болезнь, значит, я смертельно болен.
Вэланд улыбнулся.
— Покажи руки.
Гаррик вытянул свои почерневшие, все в мозолях ладони, каждая величиной с лопату.
— Путешествие будет трудным.
— Оставаться здесь еще труднее. Я доел остатки прошлого урожая еще до Великого поста.
— Он нам подойдет, — сказал Вэланд. — Найди еще одного, и мы можем возвращаться.
Радульф обратил взор вглубь церкви.
— Сам архангел Гавриил не смог бы заманить этих упрямцев в райские врата. Я сейчас возьму любого, которого захочу.
— Мы не должны отнимать кормильцев у их семей, — возразил ему Вэланд.
— Ты слышал, что Валлон сказал? Хватайте их и тащите. Мы не можем до бесконечности ждать, пока эти мужланы на что-то решатся.
Мальчишки перед церковью закричали и запрыгали, показывая пальцами на всадника и двоих пеших, спешащих за ним через поля. Вэланд вышел из церкви и, сделав несколько шагов, спросил у Гаррика:
— Кто это такие?
— Дэгмунд, управляющий поместьем, со своими мордоворотами — Айкеном и Брантом. Наш бич и наша беда.
Вэланд приставил к глазам ладонь козырьком. Управляющий гнал, нахлестывая, мула прямиком через крестьянские посевы. Он подпрыгивал в седле, и вместе с ним взлетала вверх и вниз его похожая на миску для пудинга прическа. Двое пехотинцев в потертых кожаных доспехах рысили вслед за ним.
— Нам лучше не дожидаться их прихода, — сказал Гаррик.
Сокольник поднял лук и потянулся за стрелой.
— Они опасны?
— Дэгмунд — нет. Самое смелое, что в нем есть, — это его воротник, он сжимает горло вора день за днем. Грязную работу за него делают его псы.
— Местные?
— Нет, Дэгмунд не доверяет жителям поместья. Слишком много темных делишек ему приходится держать в тайне. Этих головорезов он нанял в Гримсби.
Прихожане вывалили из церкви поглазеть на предстоящее зрелище. Управляющий остановил мула перед кладбищем. Вид у этого толстого коротышки был совершенно не воинственный, несмотря на висящий у него на боку меч и дубинку в руках. Телохранители подошли, тяжело дыша, и стали по обе стороны от управляющего. Они неспешно счищали с башмаков комья грязи и старались не показывать, как запыхались по дороге сюда. При них были видавшие лучшие времена саксонские мечи с односторонней заточкой. Из их потрепанных кожаных стеганок[41] тут и там торчала набивка.
Дэгмунд провел ладонью перед глазами.
— Что я вижу? Что это? Незаконно вторгшиеся в поместье моего господина чужаки! Вооруженные нарушители порядка во владениях его королевского величества! Объясните, в чем дело.
Радульф обстоятельно сплюнул.
— Мы нанимаем людей для торговой экспедиции.
Управляющий выпучил глаза.
— Эти крестьяне — собственность моего господина. Каждый из них и принадлежащее им имущество находятся в полном его распоряжении.
— Он ничего не теряет.
Управляющий угрожающе взмахнул дубиной.
— Арестовать этих бродяг! Свяжите их. Каждый, кто поможет, будет на месяц освобожден от трудовой повинности.
Радульф оттопырил щеку изнутри языком.
— Какой учтивый господин, не правда ли?
— Я объявил тревогу. Солдаты в пути. Вас повесят, — заявил Дэгмунд, тыкая в германца дрожащим пальцем.
— Если они схватят нас, то сделают нечто гораздо худшее.
Один из телохранителей дотронулся до колена управляющего. Дэгмунд наклонился к нему, приложив ладонь к уху. То, что он услышал, заставило его вздрогнуть и выпрямиться. Он стал красным как рак.
— Это уголовники, члены банды, убившие в Норвиче стражников. Вот в каких преступлениях они повинны.
— Все верно! — выкрикнул Радульф, заставляя стихнуть ропот, поднявшийся среди селян. — Я перестал считать убитых нормандцев после первых двадцати.
Управляющий, нервно заморгав, добавил:
— За голову каждого из них назначено по десять шиллингов.
Радульф шагнул вперед.
— Ты, лживый мешок дерьма, вознаграждение было больше фунта две недели назад, и это еще до того, как мы потопили нормандский корабль. Сейчас за нас должны давать в два раза больше.
— Каждый, кто поможет сдать их властям, получит часть вознаграждения.
Дэгмунд пнул одного из своих солдат.
— Вперед, хватайте их.
Брант и Айкен двинулись к толпе. Радульф поднял свой арбалет и прицелился в управляющего.
— Останови их, иначе ты умрешь первым!
Дэгмунд так энергично замахал своим телохранителям, будто пытался потушить пламя. Вэланд тем временем рассматривал его прихвостней. Оба среднего роста, коренастые и краснощекие.
— Может, возьмем этих двоих?
Радульф хмыкнул.
— А что, можно.
Сокольник глянул, в каком настроении пребывает толпа. Глупо недооценивать крестьян. Он пошел вперед.
— На помощь! — заверещал управляющий, поспешно разворачивая своего мула.
Один из солдат выставил вперед меч. Вэланд остановился.
— Кто из вас Брант?
— Не говори ему, — сказал тот, что был справа.
Вэланд улыбнулся тому, что стоял слева.
— Ты, значит, Брант.
Брант незаметно кивнул. Он производил впечатление простодушного парня.
— Мы направляємся на север в торговое морское путешествие. Набираєм в команду людей, способных хорошо работать за хорошую плату. Ты и твой товарищ нам бы подошли.
— Что он говорит? — крикнул управляющий с безопасного расстояния.
— Сколько этот бурдюк платит вам?
— Не отвечай, — сказал Айкен. — Наживем себе неприятности.
— У вас уже неприятности.
— Четыре шиллинга за три месяца, — ответил Брант. — И мы еще не получили деньги за прошлый квартал.
— Идите к нам, и вы будете получать в два раза больше, плюс к этому доля от всех прибылей. Радульф, покажи им.
