телефонами.
Многолетний лидер отечественного рынка по доходам, компания «Укртелеком», теряет позиции и уходит сразу на третье место. Впрочем, новые лидеры - «Киевстар» и UMC (МТС-Украина) - почти сразу вовлекаются в новую гонку. На рынок мобильной связи выходят сразу два новых участника с общенациональным покрытием.
В конце 2004 года компания «УРС» (позже ТМ Beeline, сейчас входит в состав «Киевстар») разворачивает сеть во всех областных центрах Украины. А В 2005 году появляется еще один оператор - life:). Акционером life:) становятся турецкая Turkcell и донецкая DCC, связанная с холдингом СКМ.
Глава 18
ВРЕМЯ РЕВОЛЮЦИЙ И КОНФЛИКТОВ
Глава о влиянии социально-политических пертурбаций на бизнес; о том, что успех иногда становится причиной раздора, а кризис - фундаментом примирения.
Пока я наслаждался своим семейным счастьем, в стране происходили удивительные и неоднозначные события. Певица Руслана выиграла Евровидение, и Украина получила право провести конкурс у себя в 2005 году («Киевстар» станет международным спонсором этого мероприятия, и мы запишем замечательную песню «В ритмі серця», ставшую неофициальным гимном украинского Евровидения). А политики начали готовиться к президентским выборам - Леонид Кучма заканчивал свою каденцию.
Начали проходить какие-то митинги, стычки. Все вдруг заговорили о «донецких бандитах», что «донецкие» хотят подмять под себя страну. Слово «донецкие» стало почти ругательным словом. Мне это было обидно - я ведь и сам родом оттуда.
В стране росло недовольство. Люди выходили протестовать не за колбасу, а потому что были несогласны с происходящим, с тем, что Виктора Януковича почти что «назначили» следующим главой государства. Я не знаю, что происходило в тот момент «в верхах» и какой логикой там руководствовались, но ситуация только обострялась.
Оранжевую революцию я встретил прохладно. Помню, в начале 2004-го у нас как раз появился новый топ-менеджер - Жанна Ревнова, ныне - директор по корпоративным связям компании. И когда начался Майдан, Жанна была очень воодушевлена, ходила с оранжевым шарфиком, «агитировала» сотрудников компании присоединяться к протестам. Я был не против - если это не вредило работе. Но сам не мог разделить ее энтузиазм.
Историческое образование научило меня скептически относиться к революционным преобразованиям. Я очень хорошо знал из своего университетского курса, чем закончилась предыдущая попытка «разрушить все до основанья, а затем…». Кроме того, в нашем случае происходившее было революцией лишь условно. Социально-политический строй не менялся. По сути, десяток относительно мелких финансово-промышленных групп боролись за власть с несколькими довольно крупными ФПГ. Не зря потом некоторые журналисты назвали события 2004 года «борьбой миллионеров против миллиардеров».
Скорее всего Оранжевая революция стала лишь репетицией других, более значимых событий, которые еще только произойдут - как революции 1917 года предшествовали события 1904-1905 гг. Майдан оставил многие вопросы открытыми. И рано или поздно на них придется отвечать.
Но тогда, в начале 2005-го, я помню инаугурацию Виктора Ющенко, ликующий Киев и надежды на новую жизнь. Мы оказались в довольно щекотливой ситуации. Все собственники бизнеса, принадлежавшие к «проигравшему лагерю» (а таковыми были и мы, тесно ассоциируемые с Леонидом Кучмой), застыли в ожидании «большого передела», которым обычно и заканчиваются революции. У меня и Юрия Туманова оставался довольно увесистый пакет акций «Киевстар». Кроме того, существенным бенефициаром[13] «Сторма» был Александр Ярославский, интересы которого нам также требовалось учитывать. И, чтобы максимально обезопасить «Киевстар», мы решили продать свои акции.
Покупатель нашелся быстро. Даже очень быстро. «Альфа-групп» была готова выкупить оставшиеся «проценты» хоть сейчас. Туманов и Ярославский были не против «сбросить» наши доли побыстрее - в воздухе уже витал призрак первых судебных преследований, начиналась реприватизация «Криворожстали»…
Сейчас наши опасения кажутся немного гиперболизированными, но тогда, помню, немало известных людей покинуло Украину, опасаясь «больших чисток». Которые, правда, так и не начались.
В начале 2005-го мы еще не знали, чем все обернется. Я хотел «спешить медленно» и удерживал своих партнеров от чрезмерно импульсивных решений - благо, между нами имелась договоренность, что акции продаются либо по согласию всех троих, либо не продаются вообще. Мы упорно вели диалог с «Альфой», и в первой половине года сделка была завершена - к обоюдному удовольствию сторон. «Альфа- групп» стала владельцем 100 % акций ООО «Сторм». Теперь у «Киевстар» было только два собственника - «Теленор» и «Альфа-групп».
Изначально «Теленор» очень хорошо воспринял вхождение «Альфы» - у них уже был опыт совместной работы в России. Да и «Альфа» поначалу полностью доверяла «Теленору» с его огромным опытом операционной деятельности. Поэтому россияне не вмешивались в операционные процессы. Единственное, что «Альфа» контролировала - финансовые потоки. Эта их русско-норвежская стратегия, как давних партнеров, всегда оставалась неизменной. И была довольно разумной.
Идиллия акционеров продолжалась два года.
В тот период мы все шли к одной цели - к успешности компании. Объединенные ресурсы позволяли нам работать динамичнее, энергичнее, эффективнее. Мы перевалили отметку в 10 миллионов абонентов; через год - в 20. Но, как это часто бывает, именно успех стал причиной раздора.
Это было сложное время и не лучшая страница в истории компании. Мне не слишком хочется вспоминать те события, но из песни слов не выкинешь.
Нельзя сказать, что все началось с какого-то конкретного заседания акционеров. На совете директоров все вели себя абсолютно корректно, выслушивали друг друга, никто никого не перебивал, все
