'Платон в 'Тимее', – пишет М.Стоукс, – выдвигая на центральное место творение мира, оставляет путь атомистов с их бесчисленными мирами='умами' и восстанавливаст единый Ум-Нус как демиурга, преодолевающего Любовью вражду с ее разъединенностью почти по Эмпедоклу' (Stokes M.C. One and many in presocratic philosophy. Cambrige, 1971, p. 255).
308
Б.Снелль (Snell B. Die Entdeckung des Geistes. Hamburg, 1955) пишет, что в идеальном государстве Платона, где управляют философы, 'высшее теоретизирование объединяется с высшей практикой' и 'теория пронизана практическими интересами' (с. 407-408).
309
Эсхатологические мифы Платона не нуждаются в доказательствах, так как являются предметом его веры, замечает Дж.Ллойд (Lloyd G.E.R. Polarity and analogy. Cambridge,1966, p. 400).
310
Дж.Керк полагает, что Платон и философы его типа 'прибегали к мифу в критические моменты, когда чистый разум казался неспособным продвинуться дальше' (Kirk G.S. Myth, its meaning and functions in ancient and other cultures, p. 259).
311
Пиндар вообще мыслит самого себя пророком, провозвестником истины (frg. 150 Sn.), получившим этот дар от муз (frg. 52 t=Paean VI 6 Sn.).
312
Dodds E.R. The greeks and the irrational. Berkeley, 1959, p. 81-82. Ср. утверждение Р.Хэрриот о том, что Платон 'целиком новое' представление о поэтическом безумии облекает в знакомые по традиции образы (Harriot R. Poetry and criticism before Plato. London, 1969, p. 83). О разных типах энтузиазма не только в поэзии, но в политике и философии пишет Г.Фласхар (Flashar H. Der Dialog Jon als Zeugnis platonischer Philosophie Berlin, 1958).
313
Общественная роль логоса, его связь с деятельностью полиса, когда homo sapiens равнозначен homo politicus логос разумно воздействует на человека, не занимаясь природой, выразительно отмечена Ж. - П.Вернаном (Vernant J. -P. Les origines de la pensee greque, p. 127, 129). Ср.: Vernant J. -P. Mythe et pensee chez les grecs, etudes de psychologie historique. Paris, 1966, p. 314 (о логосе и его связи с полисом). Ср. также мнение о древнем мифическом мышлении как некоем 'озарении', пережившем в VII-VI вв. до н.э., то есть в эпоху становления полисов, процесс секуляризации с выдвижением на первое место разумного ведения спора, а значит, и диалога, необходимого в общественной жизни (Detienne M. Les maitres de verite dans la Grece archaique. Paris, 1967, p. 100-103).
314
Дж.Е.Ллойд (Lloyd G.E.R. Polarity and analogy. Cambridge, 1966) подчеркивает у Платона различие между образом (eicon) и мифом, с одной стороны, и необразным изложением (logos) и доказательством (apodeixis) – с другой, отмечая, что в размышлениях о космосе надо пользоваться только мифом, причем метафоричность языка Платона никогда не является 'пустой фигурой речи' (с. 226. сл.).
315
Ср. 'Кратил' 428c, о Музе, которая находится в душе Сократа. Ср. также мысль о мифолого- религиозном понимании 'Музы' Платоном, которое соответствует современной нам эстетической категории прекрасного в искусстве (Mueller G.E. Plato the founder of philosophy as dialectic. New York, 1965, p. 140) и о даре Муз создаватъ через творчество (poiesis) 'переход от небытия к бытию' (с. 141).
316
П.Фридлендер, намечая разные ступени в понимании Платоном мифа, относит рассказ Диотимы об Эросе в 'Пире' к мифу на его второй, сократовской, ступени. Здесь Платон, по мнению исследователей, создает образ мифологического Эроса по типу Сократа, стремящегося к мудрости и влюбленного в мудрость, то есть Сократ как бы сам становится мифом (Friedlander P. Platon. Eidos. Paideia. Dialogos. Berlin, 1928, S. 203-219).
317
Дж.Боас (Boas G. Rationalism in greek philosophy. Baltimore, 1961) отмечает, что Платон прибегает к мифу, например в 'Меноне', чтобы объяснить свою теорию воспоминания, однако сам миф 'не есть объяснение' (с. 156).
318
