Стихотворения и поэмы

12. ЭЛЕКТРИЧЕСТВО

Французский завод ДЮМО гудит и пышет жаром,
семь труб стоят,
                             пуская оранжевые дымы.
Сначала дрожь земли казалась
                                                            кошмаром,
потом — привычкой,
жизнью
              оглохшего Кузьмы.
Жили у Апрелевых в землянке незрячей,
в банном овраге.
                             Овраг был ничей.
Сверху сор валили,
                                    дымился шлак горячий,
у порога пенился мыльный ручей.
Землянки лепились по оврагу за банями,
друг в дружку упирались, одна над другой.
«Русские деревни»
                                   французской компании
завод приторачивали к Волге дугой.

Двенадцатый год.
                                 Царицынское лето
ушло,
                 угомонилось в студеном ноябре.
Апрелев и Кузьма выходят до рассвета.
Кузьма два года
                            грузчиком на шихтном дворе.
Апрелев — весельчак, не унывает сроду.
«Держись! — его словцо. —
                                              Не бегай от дел.
Ничего, Кузьма,
                             привыкай к заводу.
Я в пятом
                    за него
                                    свое отсидел!»
Усы Апрелев гладит.
Кузьма шагает хмуро,
«Стеснили вас, Иваныч,
                                           землянка тесна».
— «С ума сошел, Кузьма!
                                             Наверно, баба-дура
сказала что!
Построитесь — будет весна.
Ты лучше скажи: пойдешь со мной в бараки?»
— «Пойду…»
— «Будет гость».
                             — «Кто?»
                                               — «Увидишь сам.
Надо нам готовиться к новой драке.
Держись!».
                               Апрелев водит рукой по усам…

* * *

«Товарищи!
                        Ленин нас учит быть стальными.
Гоните ликвидаторов рабочей метлой.
Живет большевизм!
                                       Мы справимся с иными.
Сплотим ряды теснее,
                                      трусливых долой!.
Рабочие ДЮМО не предадут традиций!.
Не будем выпрашивать подачек и льгот!
Сам всего добьется рабочий Царицын!
Наши силы крепнут!
Вернется пятый год!..»

Свечка отбрасывает тени густые.
Горячо, чуть слышно говорит гость.
В сердца западают слова простые.
Слушают люди, сжатые в горсть.
Гость русоволосый и смуглолицый,
молодой, рабочий — видать по всему.
«Только что из ссылки —
                                        и опять не боится!—
Кузьма подумал. —
                              Дело дороже ему!»
Потом услышал голос, знакомый еле-еле.
«Вот молодец, разворошил сердца!»
И в сумерках увидел…
Он? Неужели?!
Рядом с докладчиком — знакомый с лица.
Кузьма пробрался к выходу, знакомому
                                                                      навстречу.
«Товарищ Варламов, узнаете меня?»
Варламов развернул тяжелые плечи.
«Постой, —
                    сказал,
                                   руками других стороня, —
Знакомое лицо, где-то я вас видел.
Кузьма Денисов! Вот как! Я рад за вас!
За адрес не ругаете? Иваныч не обидел?
Да, он на дружбу крепок:
                                             рабочий класс!»