Любовь — недуг, но как избавимся от боли? Джами сказал: «Лекарств и зелий я не видел!». 44 Красавиц верных восхваляют, стремятся к ним со всех сторон, А я жестоким бессердечьем своих кумиров покорен. Стремлюсь кровоточащим сердцем я только к тем, чье ремесло — Надменность, дерзость, прихотливость, их слово для меня закон. Я прихожу к каменносердой, я душу приношу ей в дар, Хотя уверен я, что буду мечом красавицы пронзен. В ее покой вступает каждый, кто родовит, могуч, богат, Лишь тот войти в покой не смеет, кто всей душой в нее влюблен. Пронзи меня стрелой: я ранен, но мне твоя стрела — бальзам, А нож врача мне не поможет, врачом не буду исцелен. Твоя стрела от ран разлуки навеки вылечит меня, — О, как прекрасна сталь, что властно исторгнет мой последний стон! Джами в тоске нашел подкову с копыта твоего коня, — Да будет раб печатью рабства подковой этой заклеймен! 45 Что за дерзкая тюрчанка! Посмотри: она пьяна! Полонила целый город и домой идет одна, А за ней идут безумцы многотысячной толпой, И толпа влюбленных грешной красотой ослеплена. У меня душа из тела к родинке ее летит, — Словно птица, что на воле хочет вкусного зерна. Мне терпенье не знакомо, но с мученьем я знаком, — Тяжесть этого знакомства мне надолго ль суждена? Та свеча, что твердо знает, как страдает мотылек, Ни за что среди влюбленных загореться не должна! Жаждет верующий рая, а подруги — верный друг, Филин грезит о руинах, роза соловью нужна. Соглядатаи святоши, что вам надо от Джами? Только в том вина поэта, что возжаждал он вина! 46 Друзья, в силках любви я должен вновь томиться! Та, что владеет мной, — поверьте! — кровопийца! К ней полетела вдруг душа, покинув тело, — Из клетки выпорхнув, в цветник попала птица. Товару каждому — свой покупатель всюду: Стремимся мы к беде, святой к добру стремится. Увы, в ее покой пробрался мой соперник, — Так с розою шипу дано соединиться! Мы знаем: простака опутает мошенник! — Мой ум опутала кудрями чаровница! Закрыв глаза, во сне я лик ее увидел: Что видит наяву другой, — мне только снится. Джами, ты терпишь гнет владычицы покорно, Но где же твоему терпению граница? 47 Сказало сердце: «Ты для нас беда». А сердце правду говорит всегда. Для наших глаз целебной будет пыль, Где очертанье твоего следа. Спросил я: «Исцелюсь ли без нее?». А люди мне сказали: «Никогда!». Спросил я: «Что таят уста твои?». Она: «В них животворная вода!». Сказала то, что втайне знал давно: «Убила бы тебя, да жаль труда!». — «Но все ж убей меня!». Она в ответ: «Ничтожен ты, — сгорю я от стыда!» — «Я все года мечтаю о тебе», — Джами твердит об этом все года. 48 Ужели бог не знал, твой облик создавая, Что ты для душ людских — беда и боль живая? Хотели на небе создать твое подобье, — И небожители взрастили древо рая. Из капель облака господней благодати Сотворены уста и прелесть их земная. Убийственны твои чарующие взоры, Ты стрелами ресниц грозишь, сердца пронзая. Жемчужин-слез у ног твоих я много пролил, — Что ни жемчужина, то крупная, большая. В ристалища глаза влюбленных превращались, Когда наездница скакала молодая. Уже решил Джами не кланяться кумирам, Но пал перед тобой, тебя благословляя.
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

1

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату