О чем стенаешь так, что ночь для стонов коротка?Коль в розу страстно влюблена, порхни, как соловей.И отыщи свою любовь в аллеях цветника.А если стройный кипарис, как горлинку, влечет,Зачем стенаешь в цветнике над чашею цветка?О нет, я знаю: в цветнике тоскуешь по луне,Чей паланкин исчез вдали среди холмов песка.Я привяжу к твоим крылам письмо моей тоски.О, проследи, чтоб то письмо взяла ее рука!Стенаю так же, как и ты, разлукою клеймен.Упомяни о том луне, что ныне далека.А если спросит обо мне, скажи, что впал ДжамиВ десятки бед и сотни мук — так рана глубока, —Тоскуя, проглядел глаза в надежде, что ееУвидит снова — и она не взглянет свысока.75Нет вдохновенья, что могло б воспеть мою мечту газелью,И нет проникновенных строк, что хоть бы лик ее воспели.Нет милосердного, кому хотело б сердце петь касыды,Когда от происков судьбы сквозят в опорах жизни щели.Нет острослова, чей язык изящной вязью аргументовНизал бы в спорах мудрецов из остроумья ожерелья.Но коль исчерпаны слова, где розоликий виночерпий?Не заменимо лишь вино, нет исчерпаемости в хмеле.Пригубив чашу, насладись красивым ликом и не кайся!Поверь, и ангелы небес греха не видят в этом деле.Что ж, есть за пазухой тайник, хранящий преданности жемчуг,Но этот жемчуг сохранить не все за пазухой сумели.Трактат о тонкостях любви не поясняй, Джами, аскету,Знай место слову, а не то оно достичь не сможет цели.76О ты, чье сердце безмятежно, что знаешь о тоске,О том, как больно ноет сердце от друга вдалеке?О, что ты можешь знать о боли израненной груди,Коль и колючки не задела, растущей на песке?Что, нежась до утра на ложе, ты можешь знать о тех,Чьи ночи — стон, чье ложе — мука, чья жизнь на волоске?Что знаешь, горлинка, о птицах, томящихся в плену,Ты, что на ветку кипариса взлетаешь в цветнике?Что можешь знать о трезвых людях, об их путях, Джами,Коль опьяненность и беспутство с тобой накоротке?77И в сердце, и в глазах бессонных так непрестанно ты,Что мнится мне: вдали мелькаешь, куда ни гляну — ты.Тот, кто готов для непокорной уйти из жизни, — я,А кто покорному наносит несчетно раны — ты.Утратив сердце, тем доволен, что, унеся его,Владеешь сердцем безраздельно и невозбранно — ты.Хоть в грудь мою ежеминутно вонзаешь сотни стрел,Я утешаюсь тем, что стрелы шлешь неустанно ты.Мне светит милостыней света, подачкой ночи день,Поскольку мне свечою светишь в ночи туманной ты.Зачем взывать к тебе, жестокой? Ведь знаешь и сама:Виной тому, что утром ложе от слез багряно, — ты.Хоть знаю, на торгу свиданий меня оценишь в грош,Твердить я буду: покупатель, душе желанный, — ты.«Я друг тебе, Джами! — сказала. — Другого не ищи!»Придется, видно, жить без друга, коль друг столь странный — ты.78О виночерпий, спешься там, где в берег Шатта бьет прибой,И хмелем с памяти моей скорее муть Багдада смой!Печать из кубка наложи на мой сведенный гневом рот.Не стоит шушера того, чтоб осквернить его хулой.От подлых верности не жди, они подобны дивам зла.Ведь человеческой черты у них не встретишь ни одной.Не огорчен, а счастлив тот, кто к поношениям привык.Путь отреченья, путь любви не дарит путнику покой.Влюбленным, прокопавшим ход в соединения тайник,Ничто ни лай бродячих псов, ни их рычание, ни вой.Влюбленный — тот, в ком нет примет, кто поднялся над бытием,К чему величие души искать у низменных душой?Земля багдадская, Джами, не для торящих верный путь.О виночерпий, прочь вино! В Хиджаз направимся с тобой.Четверостишия* * *Кто сладость дивных уст вкусил, тебя с душой сравнил,С блистаньем солнца самого твой лик святой сравнил.Я перечислить не могу достоинства твои,И вот — с небесным божеством твой лик живой сравнил.
