понимаете, что мое предложение разумно.
— Я готов выполнить ваши условия.
— Хорошо! Но дайте мне честное слово, что вы вместе с вашими людьми немедленно удалитесь отсюда и перестанете нам досаждать. Под словом «нам» я имею в виду обитателей этого ранчо, обоих сеньоров, которых вы задержали, и меня самого. Итак, я требую, чтобы вы поклялись. Вы готовы?
Он согласился.
— Ладно, тогда я открываю ворота, — объявил монах.
Он отодвинул засовы на воротах и распахнул их, став посередине. Бандиты спешились и встали неподалеку. Потом окружили связанного по рукам Монтесо. Я не отходил от майора. От него ждали команды. Внезапно он метнулся вперед, но далеко не ушел. Я догнал его и схватил за руку. Он попытался вырваться, но безуспешно.
— Ко мне! — закричал он своим людям. — На помощь!
Я швырнул его наземь и крепко прижал. Несколько солдат пытались последовать призыву, но Иларио крикнул им:
— Оставайтесь на месте!
Они подались назад. Брат-Ягуар в одиночку удерживал в повиновении полсотни человек. Он словно бы парализовал их своим взглядом.
— Предатель, лжец! — обратился он к майору. — И вы еще смеете называться офицером! Вы не способны даже сдержать обещание, у вас нет никакого понятия о чести. Мне следовало бы вас наказать, но я не сделаю этого, я все еще хочу выполнить наш уговор. Освободите сеньора Монтесо, и мы выпустим вас. Решайтесь быстрее! Вы хотите этого?
— Да, — проскрежетал он. — Отпустите меня!
— Нет! — ответил я, прижав ему грудь коленом. — Сперва отдайте приказ.
— Ладно, выпустите этого парня!
Ему пришлось повторить свой приказ, лишь тогда его исполнили. С Монтесо сняли путы, и он вошел к нам во двор.
— Но теперь дайте мне тоже уйти! — воскликнул майор. — Я выполнил ваши условия. Выпустите меня!
— Нет, вначале вы по всей форме повторите ваше обещание и поклянетесь, что немедленно, вместе со всеми вашими людьми удалитесь отсюда и откажетесь от любых враждебных действий против нас.
— Да клянусь я, клянусь! Мы немедленно уходим отсюда и не станем ничего предпринимать против вас.
— Хорошо! Верните лошадь йербатеро.
— Возьмите ее себе! Только быстро!
Монтесо сам привел лошадь, только после этого я отпустил майора; тот быстро вскочил на ноги и метнулся к воротам. Затем, не говоря ни слова, он прыгнул в седло, и бандиты скрылись. На всякий случай Брат-Ягуар отправил им вслед одного из гаучо, чтобы тот проследил, действительно ли они уедут отсюда и не устроят ли засаду по пути на эстансию Дель-Йербатеро. Позже дозорный сообщил нам, что солдаты переправились через реку, — это был верный признак того, что мы их больше не интересуем.
Из своей комнаты хозяйка ранчо в тревоге следила за происходящим, и все же она успела помочь служанке накрыть стол. Нас пригласили подкрепиться, что мы и сделали. За столом говорили, конечно, о случившемся. Монтесо рассказывал подробности своего побега. Нож, брошенный мной, выручил его, но ненадолго, вскоре солдаты бросились в погоню. Йербатеро изо всех сил пришпоривал лошадь, но по ту сторону гряды, провалившись в нору, вырытую кроликами, она упала, и он вылетел из седла. Пока он поднимал лошадь, было потеряно много времени, и преследователи подобрались слишком близко. Они разделились и стали окружать его. В конце концов с помощью болас лошадь его повалили. Хотя Монтесо пытался защищаться, но он был вооружен лишь ножом, в то время как у врагов были длинные пики, и ему не оставалось ничего другого, как сдаться. На обратном пути солдаты заметили меня и тотчас пустились в погоню.
— Но почему, — спросил я монаха, — вы меня остановили?
— Потому что по ту сторону ранчо дорогу пересекает речка. Вы бы не переправились через нее. В этом месте она впадает в Рио-Негро.
— Но раз я переплыл Рио-Негро, то эту речку уж как-нибудь одолел бы.
— О нет. У нее очень топкие берега. Вы бы застряли и попали в руки ваших преследователей. Переправиться через эту речку можно лишь в нескольких местах, но вы их не знаете. Так что я все-таки спас вас.
— По крайней мере на какое-то время. Я не доверяю этим людям. Хотя их главарь поклялся, что не будет преследовать нас, но я не думаю, чтобы его обещанию можно было верить. Мне хотелось бы самому спуститься к реке и убедиться, что они действительно скрылись.
— Это пустая трата времени! Вы в полной безопасности. Эти люди поняли, что их разоблачили. Земля горит у них под ногами, и они, конечно, поспешат перебраться на другой берег Уругвая.
— Так вы считаете их аргентинцами?
— Да. Они прибыли сюда, чтобы приобрести коней, то бишь заняться конокрадством. Вряд ли я ошибаюсь. Теперь они ждут, что мы обратимся к солдатам из Мерседеса. Поэтому ради собственной безопасности им надо побыстрее скрыться отсюда.
Из соседней комнаты раздался возглас. Монах поспешил туда. Вернувшись, он сообщил, что больной пожелал взглянуть на меня. Лежа в своей комнате, он слышал, что на дворе происходило что-то необычное, и спросил об этом. Узнав, что на ранчо появился немец, он стал настойчиво просить о встрече с ним, ведь ему давно не доводилось слышать немецкую речь, если не считать разговоров с родственниками.
— Сделайте одолжение, сеньор! — попросил монах. — Бедняга страдает от душевных мук. Может быть, вы спасете его.
— Не ждите от меня слишком многого! Я — обыкновенный человек.
— О, я вовсе не требую от вас выступить в роли спасителя. Но я знаю, какое благотворное действие производит порой на больного человека неожиданная встреча с соотечественником. Известие о появлении немца отвлекло его от тяжких дум. Жить ему осталось недолго, я опасаюсь скорой кончины. К тому же мне показалось, что он захотел увидеть вас не только потому, что вы его соотечественник.
Я направился к больному. В Германии такую комнату, в какой он лежал, называют гостиной. Тут имелась даже фисгармония[98]. В Монтевидео владелец ранчо выиграл ее в благотворительную лотерею. Она пребывала здесь в качестве предмета роскоши, играть на ней никто не умел.
Больной лежал в опрятной постели. Глаза его глубоко ввалились, щеки впали, губы открывали беззубый рот; высокий лоб оканчивался лысым, блестящим черепом. Лицо его напоминало лицо мертвеца. Казалось, он находился при последнем издыхании.
На мое приветствие он ответил не сразу, его тревожный взгляд испытующе устремился ко мне. Несчастный всматривался в мое лицо, словно знал, что найдет именно то, что ищет, и, как только я подошел к кровати, он протянул ко мне свои костлявые руки и произнес, пытаясь изобразить подобие улыбки:
— Добро пожаловать, сударь! Вам, конечно, не до меня, но мне надо вас кое о чем спросить. Вы ответите мне начистоту?
— Конечно! Можете не сомневаться.
— Ваш ответ очень важен для меня.
Он говорил медленно, с тяжелым придыханием. Его грудь устало вздымалась. Я подложил ему подушки под спину, и он уселся, что, видимо, принесло ему облегчение. В полном молчании он снова пристально смотрел на меня, словно пытаясь проникнуть в сокровенные глубины моей души. В его взгляде читался страх, и я искренно сочувствовал бедняге.
— Говорите спокойно, — ободрил я его. — Я хотел бы побеседовать с вами как друг.
— Да, да, да, именно так! Я жду от вас огромной дружеской услуги, и мне хотелось бы доверять вам.
Он сложил руки на груди и продолжил:
