заперъ опять эти половинки во изб?жаніе сквознаго в?тра.
Внутри дома поразило ее то же возрожденіе, какъ и въ наружномъ его облик?. Вс? полы были перестланы и св?же выкрашены, паркетъ возобновленъ въ пріемныхъ комнатахъ, ст?ны оклеены красивыми обоями, мебель исправлена и обтянута ситцемъ подъ обои или пеньковою матеріей пріятнаго цв?та для глазъ, на вс?хъ окнахъ нав?шены занав?си и сторы… Ее видимо ждали: въ столовой на кругломъ стол? посреди комнаты лежали тщательно выглаженныя и уложенныя скатерть и салфетки, стекло и полдюжины серебряныхъ приборовъ, им?вшихъ очевидно служить трапез?, заказанной для нея, въ какой бы часъ она ни прі?хала.
Она медленно переходила изъ одного покоя въ другой, не находя при этомъ новомъ вид? ихъ ни одного изъ т?хъ колючихъ ощущеній, къ которымъ готовилась она, ?дучи сюда всю дорогу и мучась уже однимъ предвкушеніемъ ихъ… 'Добрякъ, видимо, заботился все время, чтобы ничто тутъ слишкомъ тяжело не напомнило мн? о прежнемъ', думала она теперь, вся растроганная, зам?тивъ, что въ бывшемъ кабинет? ея отца оставлена была вся бывшая въ немъ мебель, но разставлена въ совершенно иномъ порядк?, и большое кресло, на которомъ онъ такъ печально покончилъ съ жизнью, отставлено было, съ зам?тнымъ нам?реніемъ не привлечь на него ея перваго взгляда. въ самый темный уголъ горницы, за перегородку,
Но она отыскала его глазами, слегка вздрогнула и, проведя себ? рукой по в?камъ, обвела взоромъ опять кругомъ св?жо и весело гляд?вшихъ на нее теперь темно-синихъ ст?нъ кабинета съ золотымъ багетомъ, б?жавшимъ у его карниза… 'Ахъ, Володя, Володя', неслось у нея въ мысли, — 'в?дь могъ же бы ты'…
Она не договорила себ? своей мысли и обернулась къ провожавшему ее и остановившемуся на порог? комнаты прикащику:
— Давно это все… перед?лано?
— Собственно домъ или и прочее? спросилъ онъ въ свою очередь.
— Да… это все? повела она неопред?ленно рукой.
— Ремонтъ-то мы собственно начали въ позапрошломъ году, по заграничному приказу Прова Ефремовича. Больно ужь было все упавши, объяснилъ онъ, — почитай, что одн? ст?ны ц?лы оставались. Службы тоже, по хозяйству, это ужь первымъ д?ломъ требовалось, потому хозяйство повели мы, теперича въ полномъ вид?, какъ сл?доваетъ. А насчетъ собственно дома, такъ что изволите вид?ть зд?сь, обои и матеріи — все это они сами по собственному скусу выбирали въ Москв? осенью прошлою.
'Это онъ тогда, посл? свиданія со мною въ Москв?, когда говорилъ мн?, что не избалованъ онъ лаской и готовъ всю душу положить за того, кто окажетъ ему ее', вспоминала Настасья Дмитріевна;- 'я отклонила помощь, которую онъ предлагалъ мн?, такъ вотъ онъ нашелъ средство устроить такъ, что я на этотъ разъ отказаться не могу: Юрьево принадлежитъ жен? его, какъ и мн?… какъ и Волод?', тутъ же примолвила она мысленно.
— Прикажете чего покушать, сударыня? спрашивалъ ее между т?мъ прикащикъ.
— Я не голодна… разв? поздн?е захочется…
— Когда прикажете. У меня супружница завсегда можетъ — за настоящаго повара, въ Москв? училась; довольны останетесь.
— Большое вамъ спасибо, сказала Настасья Дмитріевна;- скажите мн? пожалуйста, какъ зовутъ васъ.
Крупные, ровные, б?лые зубы сверкнули изъ-подъ раскрывшихся въ широкой улыбк? губъ управителя:
— А зовутъ меня, какъ и хозяина, Провомъ.
— Отчество ваше и фамилія?
— И фамилія тоже Сусальцевъ.
— Сусальцевъ? повторила невольно д?вушка.
— Такъ точно: Провъ Сусальцевъ, только отчество будетъ у насъ разное, потому онъ отъ Ефрема, а я отъ Панкрата; онъ Ефремовичъ, а я Панкратьичъ. Никандру ключника изволите знать въ Сицкомъ?
— Вид?ла, да…
— Такъ онъ мн? братъ родной, а мы съ нимъ хозяину троюродными будемъ, изъ одного роду, значитъ.
'Новая Россія!' сказалось почему-то въ мозгу Настасьи Дмитріевны, между т?мъ какъ 'троюродный' прикащикъ ея шурина гляд?лъ на нее какимъ-то добродушно насм?шливымъ взглядомъ, какъ бы забавляясь внутренно т?мъ изумленіемъ, которое угадывалъ въ ней. Но она понимала, что онъ ни мало не оскорблялся этимъ изумленіемъ ея, какъ и не думалъ внушать ей какого-либо особаго решпекта къ своей особ? этимъ указаніемъ на родство свое съ 'хозяиномъ'. Онъ видимо самъ не придавалъ этому никакого значенія. 'Ефремовичъ' — самъ, выражаясь купеческимъ словомъ, а 'Панкратьичъ' у него наемникъ и слуга, хотя оба они Провы и оба Сусальцевы, и ничего тутъ удивительнаго и неестественнаго н?тъ, потому 'каждому свой пред?лъ, его же не прейдеши'.
Было еще св?тло, и Настась? Дмитріевн? не захот?лось откладывать до завтра того, что составляло главную побудительную причину ея прі?зда въ Юрьево.
— Я хочу на батюшкину могилу сходить, сказала она:- чрезъ садъ можно?…
— Пожалуйте-съ; на тотъ случай, что пожелаютъ хозяева ближайшимъ путемъ въ храмъ Божій, калитка въ оград? прод?лана и мостикъ чрезъ канаву; прямо на дорогу выйдете.
Она поблагодарила его дружественнымъ кивкомъ и, выйдя на новую террасу, спустилась съ нея въ садъ, направляясь чрезъ него къ знакомой читателю изъ начала нашего разсказа церкви.
И зд?сь узнала она щедрую и заботливую руку шурина. Наружный видъ стараго, чуть не разваливавшагося три года тому назадъ храма былъ не узнаваемъ; ст?ны, крыша были исправлены, подштукатурены и выкрашены, ограда поставлена новая, надгробныя плиты предковъ ея очищены ото всякаго хлама и сора временъ господскаго оскуд?нія… 'Т?ни бояръ Буйносовыхъ, благодарите попавшаго къ вамъ въ родство мужика за то, что могилъ вашихъ не топчутъ бол?е коровьи копыта!' съ невольною горечью пронеслось въ голов? д?вушки.
Подъ стать общему характеру этихъ фамильныхъ плитъ, лежала гладко выполированная доска изъ темно-с?раго мрамора надъ могилой отца ея. Дмитрій Серг?евичъ Буйносовъ родился 1811, ум. 1876 года, читалось на ней, и ниже два слова: Господи помилуй. Памятникъ этотъ поставленъ былъ ею, Настей (она отдала на него четвертую часть денегъ, полученныхъ ею въ насл?дство отъ тетки Лахницкой), и никакой другой надписи на немъ она не хот?ла: чего, кром? помилованія, могла она просить за него, и о чемъ вспоминать въ его многогр?шной жизни?..
Она опустилась предъ нимъ на кол?ни, низко склонила голову, и вся ушла въ сосредоточенную, глубокую и умиленную молитву.
Когда, отеревъ наконецъ обильно лившіяся въ теченіе ея слезы свои, она перекрестилась въ посл?дній разъ, поднялась и отошла отъ могилы, она увидала Прова Панкратьевича Сусальцева, поджидавшаго ее у калитки ограды. Онъ держалъ въ рук? наскоро видимо собранный, но довольно искусно связанный букетъ изъ красныхъ и б?лыхъ піоновъ пополамъ съ сиренью, который и подалъ ей со словами:
— Можетъ, пожелаете на могилку положить? Ц?лъ останется лежать хоть до весны до будущей, потому у насъ теперь калитка на погостъ запирается, и ключъ я къ батюшк? отнесу опять.
— Спасибо вамъ отъ души!.. А я бы желала вид?ть батюшку, примолвила она посп?шно, — попросить его завтра отслужить заупокойную об?дню…
— Такъ что-жь вамъ безпокоиться, я ему сейчасъ объясню; въ которомъ часу прикажете?
— Въ какомъ ему удобн?е будетъ, скажите ему, а я весь день свободна…
Настасья Дмитріевна легла спать въ этотъ вечеръ въ какомъ-то давно ею не испытанномъ умиротворенномъ настроеніи духа.
На другой день, отслушавъ заказанную ею заупокойную об?дню, она вернулась домой и, открывъ старое бюро, ключъ отъ котораго привезла съ собою, принялась перебирать хранившіяся тамъ письма и бумаги покойнаго отца. Это д?ло такъ заняло ее, что она не зам?тила, какъ лет?ли часы, и что она, кром? чашки чая, оставалась безъ пищи съ самаго утра. Рачительный управитель пришелъ ей напомнить объ этомъ. Она наскоро пооб?дала и тотчасъ вернулась въ своему бюро,
