существовали между этою д?вушкой и вліятельнымъ въ изв?стныхъ московскихъ кружкахъ, ученымъ юристомъ, котораго звали Мурзинымъ. Ларина, которую она очень интересовала своею молодостью, миловидностью и зам?тною въ ней какою-то нравственною растерянностью, не разъ пыталась вызвать ее на откровенность, съ доброю ц?лью 'облегчить ей душу, если возможно'. Но Лидія Петровна съ видимымъ страхомъ уклонялась отъ всякаго разговора, въ которомъ могла бы она дать возможность чужому оку заглянуть хоть на мигъ въ душевный тайникъ свой. Она или просто не отв?чала на иные, казавшіеся ей опасными вопросы Настасьи Дмитріевны, или сжимая ей кр?пко руку, говорила, глядя на нее влажными карими глазами: 'Н?тъ, милая, оставимъ, для васъ не интересно'… Ларина поэтому невольно удивилась, когда однажды, очутившись съ нею вдвоемъ въ зальц? Лизаветы Ивановны, молодая знакомая ея сообщила ей торопливымъ тономъ, что им?етъ до нея 'большую, большую просьбу'. — 'Рада служить вамъ, въ чемъ д?ло?' отв?тила она ей. — 'Вы ?дете на дняхъ къ себ? въ деревню, въ ***скій у?здъ'. — 'Да, я говорила вамъ'. — 'Не можете-ли вы' — и голосъ д?вушки уже чуть не бол?зненно задрожалъ при этомъ, — 'взять на себя доставку одного письма…' — 'Кому?' 'Тутъ написано'. Она осторожно вытащила изъ кармана довольно объемистый пакетъ, адресомъ внизъ, и какъ бы не см?я протянуть его прямо своей собес?дниц?: — 'Это вы посылаете?' пожелала узнать та, не отрывая отъ нея взгляда. — 'Н?тъ… меня просили'… — 'Я знаю, кто', в?ско произнесла Ларина. Д?вушка вспыхнула по самыя брови; руки ея протянулись впередъ безсознательнымъ, умоляющимъ движеніемъ. — 'Я не назову его', успокоительно промолвила Настасья Дмитріевна, — 'но не возьму на себя никакого его порученія и, по тому искреннему участію, которое вы мн? внушаете, не сов?тую и вамъ, милая'… Она не усп?ла договорить: Лидія Курсакова вскинулась однимъ прыжкомъ съ м?ста и, какъ испуганная лань, выб?жала изъ комнаты.
Непрошенный гость т?мъ временемъ продолжалъ гляд?ть на Ларину своими злыми, полуприщуренными глазами.
— Такъ, значитъ, не им?ю я отъ васъ ничего получить? пропустилъ онъ сквозь зубы.
— Ничего, подтвердила она.
— Значитъ, и письма Володькинаго не получите, объявилъ онъ, подымаясь съ м?ста.
Она вспыхнула даже отъ негодованія:
— Да какое же право им?ете вы не отдавать его мн??
— А такое, что не отдамъ: вел?но въ обм?нъ; колибъ отъ васъ что получилъ, такъ и я бы вамъ предоставилъ, а какъ отъ васъ ничего н?тъ, такъ и съ меня требовать вамъ нечего.
Онъ злорадно ухмылялся, видимо пот?шаясь надъ нею. Ее взорвало.
— И не надо! сказала она, вставая въ свою очередь: — прощайте.
Онъ этого никакъ не ожидалъ. 'Характеръ — д?вка!' пронеслось у него въ голов?.
— На аккомодацію что-ль итти съ вами? пробурчалъ онъ, между т?мъ какъ она, не глядя на него, направлялась назадъ въ гостиную.
Она пріостановилась на мигъ, полуобернулась.
— Что еще? съ невольною гадливостью уронила она.
Онъ зашип?лъ отъ злости:
— Да вы, госпожа, съ этимъ вашимъ барскимъ презр?ніемъ не могите гляд?ть на меня, потому я, можетъ, еще бол?е вс?хъ васъ, господъ-то, презираю, а окромя того вамъ это и отозваться можетъ…
— Я не боюсь васъ и… и ненавижу! вскликнула Настасья Дмитріевна въ неудержимомъ порыв?: — вы погубили моего брата, вы заставили его вести преступную… и позорную жизнь, домолвила она какъ бы уже помимо воли.
— Ага, узнали! хихикнулъ онъ опять своимъ противнымъ, язвительнымъ см?хомъ.
— Да, я вспомнила, я вид?ла васъ тогда… Онъ гимназистомъ еще былъ, а вы уже давно взрослый… Вы ловите этихъ простодушныхъ, дов?рчивыхъ мальчиковъ…
— Не ловимъ — сами просились, истины искали, аки елень къ источникамъ воднымъ сами б?жали ко мн? за нею, съ нежданнымъ эмфазомъ и засверкавшимъ взглядомъ возгласилъ онъ, — я имъ и далъ ее… А и сами-то вы не единымъ духомъ разв? съ братомъ дышали въ ту пору? я в?дь тоже помню!
— Да! горячо вскликнула она на это, — мы въ т? дни истины искали съ Володей, всею душой алкали ея… Мы смущены были нашею жизнью дома, горемъ, непосильными испытаніями; мы ребячески думали, что міръ можетъ быть перестроенъ на началахъ справедливости, общей для вс?хъ и каждаго… не вашими путями, н?тъ, не т?мъ, во что уклевли вы его!
— Такъ вотъ вамъ, нате же, читайте! къ немалому ея изумленію, посп?шно вытаскивая изъ кармана и протягивая ей письмо въ порванной обложк?, возразилъ на вспыльчивую р?чь ея 'технологъ':- коли вы отъ истины отвернулись опять въ вашей старой барской лжи, такъ вотъ что вамъ братъ вашъ пишетъ на поученіе ваше.
— Вы прочли его письмо ко мн?? негодуя вскливнула она опять.
— Мы прочли, д?йствительно, подчеркнулъ онъ:- семейныхъ тайнъ для насъ н?тъ;- открыто и прозрачно какъ стекло должно быть каждое д?йствіе каждаго, и все обязаны знать высшія партіи… А вы полагали, перебилъ онъ себя, язвительно ухмыляясь еще разъ, — что правительство ваше одно пользуется правомъ перлюстраціи?
Ларина его не слушала бол?е: она вся погрузилась въ чтеніе братнинаго письма.
Это былъ весьма опоздалый отв?тъ на письмо ея, писанное еще въ прошломъ октябр?, посл? разговора ея о немъ съ Провомъ Ефремовичемъ Сусальцевымъ. Онъ извинялся за этотъ поздній отв?тъ т?мъ, что не находилъ до настоящей минуты (письмо его по дат? отправлено было три нед?ли тому назадъ, изъ которыхъ бол?е двухъ, заключила она, пролежало у Мурзина и въ карман? 'Волка') в?рнаго случая для доставки его ей 'въ собственныя руки', и зат?мъ прямо приступалъ къ главному мотиву ея письма. 'Я долженъ быть очень благодаренъ супругу прекрасной госпожи Сусальцевой', иронически писалъ онъ, 'съ которымъ не им?ю чести быть знакомымъ, хотя и встр?чались мы каждый день въ разныхъ м?стахъ Италіянскаго государства, такъ какъ супруга его не только не сочла нужнымъ познакомить насъ, но и сама не нашла для себя удобнымъ признать во мн? единоутробнаго, о чемъ я впрочемъ, какъ ты можешь себ? представить, сожал?ю мало, а удивляюсь еще мен?е. Удивляюсь бол?е тому, что ты мн? пишешь о предложеніи ея мужа. Теб? должно быть изв?стно, что я эмигрировалъ изъ кары патріи не для того, чтобы набивать себ? карманы коммерческими предпріятіями, а чтобы служить честному д?лу, которому посвятилъ всю жизнь. Уб?жденія мои теб? изв?стны, и никакія силы въ мір?, ни личныя соображенія не заставятъ меня изм?нить имъ какъ зд?сь, такъ и въ Россіи, куда я могу очень неожиданно для тебя вернуться въ бол?е или мен?е близкомъ будущемъ.'
Посл?днія слова эти были два раза подчеркнуты въ подлинник?.
— Онъ пишетъ, что, можетъ быть, скоро будетъ въ Россіи! испуганнымъ голосомъ воскликнула Настасья Дмитріевна, дойдя до этого м?ста.
— Вызовутъ, такъ само собой вернется, повелъ на это плечомъ 'технологъ'.
— 'Вызовутъ!'… Кто?
Онъ погляд?лъ на нее сверху внизъ:
— Изв?стно, кто: мы.
— Для чего, на что онъ нуженъ вамъ?
— Ну, ужь это д?ло не ваше!
Она поледен?ла вся; ей ясно представилось, что они могутъ вызвать его лишь для какого-нибудь темнаго, 'ужаснаго' д?ла. Рыданіе сперлось въ ея горл?.
— Уходите, довольно! махнула она ему отчаяннымъ движеніемъ.
— Это съ чего вы? хрипло спросилъ онъ, насупившись и кусая губы.
— Оставьте вы его, пощадите! растерянно вырвалось у нея.
— Эхъ вы! гражданскаго-то чувства ни на грошъ не осталось! Поганый, узкій эгоизмъ семейнаго курятника… А в?дь изъ васъ, пожалуй, могъ бы толкъ выйти, добавилъ онъ чрезъ мигъ, какъ бы съ сожал?ніемъ окидывая ее новымъ взглядомъ.
Она какъ бы встряхнулась вся отъ этихъ словъ.
— Довольно, я вамъ сказала, перебила она его:- мн? говорить съ вами бол?е не о чемъ.
— И мн?-то бол?е нечего съ вами толковать, высоком?рно возразилъ онъ, — а только вотъ что: болтать о томъ, что я въ вамъ сюда приходилъ, я вамъ не сов?тую.
— Я отъ васъ сов?товъ никакихъ принимать не нам?рена и ни къ чему не обязываюсь.
