согласится…
— А хотя бы одн?!.. Церковь у меня тутъ же въ дом?, Антонина Дмитріевна, посп?шилъ онъ прибавить, испугавшись вдругъ 'неприличія', какъ подумалось ему, своего предложенія:- когда лишь захотите назначить… не гостьей, хозяйкой станете въ этомъ самомъ Сицкомъ жить…
Она, словно застыдившись вся, посп?шно опустила глаза.
— Не мн?, а вамъ… назначить сл?дуетъ, пролепетала она невиннымъ голосомъ пятнадцатил?тней д?вочки.
Провъ Ефремовичъ нежданно вс?мъ своимъ грузнымъ т?ломъ рухнулъ ей въ ноги:
— За это слово милліона мало! вскликнулъ онъ въ неописуемомъ восторг?:- впервой р?шились вы наконецъ подарить меня имъ. А то было у насъ все будто кончено, а р?шительнаго, посл?дняго, — вотъ этого самаго, — недоставало… Красавица вы моя желанная, женушка названная, — онъ безумно ц?ловалъ ей кол?ни, — такъ отъ меня, отъ меня зависитъ?.. Извольте! Чрезъ три дня. — дольше терп?ть душа не въ силахъ!..
— 'Чрезъ три дня', повторила Антонина все тою же невинною интонаціей, — какой вы р?шительный!.. Я впрочемъ такихъ люблю! усм?хнулась она, и рука новой. Далилы какъ бы невольнымъ порывомъ н?жности проб?жала по щетин? волосъ Самсоновой головы, преклоненной предъ нею. Алыя губы ея коснулись уха Сусальцева и прошептали чуть слышно:- хорошо, я согласна!..
Онъ вскинулъ голову вверхъ, ухватилъ ее за станъ своею огромною рукой, привлекъ къ себ? и такъ и впился губами въ ея губы.
Она оттолкнула его, вскрикнула отъ неожиданности и гн?ва:
— Мужикъ! вырвалось у нея… Но тотчасъ же, сдержавшись:- хоть бы позволенія попросилъ сначала! примолвила она мягко, съ капризною ноткой въ голос?, давая этимъ оброненному ею жесткому слову значеніе шутки.
Онъ между т?мъ вскочилъ на ноги, ударилъ себя ладонью по широкой груди:
— Эхъ вы, кисейная барышня, мужики-то получше вашихъ бояръ ум?ютъ любить!..
— Это я вижу, сказала она, и Провъ Ефремовичъ мгновенно, какъ ледъ подъ лучами весенняго полудня, растаялъ и расплылся весь предъ тою неотразимою улыбкой, съ которою она теперь взглянула на него:
— Н?тъ у меня противу васъ ни воли, ни разсудка, вотъ что я вамъ скажу-съ, проговорилъ онъ страстно и досадливо:- въ бичевку вы меня, чувствую, скрутить можете… а куда ужь я, кажись, на мягкую пряжу не похожъ! разсм?ялся онъ громко своему сравненію:- такъ ужь вы меня, барышня, поберегите сами немножко!
— А вотъ вы сядьте тутъ, противъ меня, — что это у васъ за привычка в?чно на ногахъ торчать, точно башня какая-то; затылокъ заболитъ гляд?ть на васъ снизу! Садитесь и поговоримъ толкомъ…
— С?лъ-съ! возгласилъ онъ съ веселою покорностью, опускаясь на стулъ прямо противъ ея кресла и укладывая каждую изъ рукъ своихъ на каждое изъ своихъ кол?нъ.
Она продолжала улыбаться ему своею очаровательною улыбкой:
— Вы вотъ сказали: 'чрезъ три дня', и я согласилась. Но разв? это можно?
— Почему не можно?
— Нужны формальности…
— Это точно, кого у кого въ карман? грошъ. А если деньги, такъ всю эту формальность не то въ три дни, въ три часа обд?лать можно.
— Положимъ… Но мн?, наприм?ръ, посаженые отецъ и мать нужны, шаферъ…
— Вопросъ, д?йствительно!..
Онъ качнулъ головой:- Вы какъ желаете, чтобы пофорсист?е было, или попроще?
Она невольно поморщилась:
— Что это за выраженіе 'пофорсист?е' и для чего вы меня спрашиваете?
— За выраженіе извините, д?йствительно мужицкое, другой разъ не скажу. А спрашиваю потому, что если съ шикомъ справлять свадьбу, такъ вамъ Бориса Васильича Троекурова съ супругой въ посаженые пригласить надобно: первыя лица по зд?шнему м?сту.
— Никакихъ Троекуровыхъ и никакого шика! пылко возразила она:- и никого на свадьб?, кром? необходимыхъ лицъ.
— Самъ я такъ полагалъ… особенно въ виду того, что только-что вотъ, скажутъ, отца похоронили… Хорошо-съ, перебилъ онъ себя:- въ такомъ случа? Николая Ивановича ?ирсова, доктора, просите съ супругой: люди подходящіе, простые…
— Пожалуй, молвила Антонина съ легкою гримасой.
— Ail right! Ну-съ, а теперь на счетъ шафера… Им?ете кого въ прим?т??
Словно какая-то зм?йка проб?жала у нея въ глазахъ; она прищурилась, прикусила губу и чуть-чуть повела головой:
— Есть.
— Кто таковъ?
— Юшковъ, Григорій Павловичъ; вы его знаете?
— Предводителя старика сынъ, земецъ нашъ? знаю! Что же, малый отличный.
— Вы находите? сказала она насм?шливо.
— Чего-жь не находить! Про него худа не слышно. Предс?дателемъ въ управу думаемъ его даже выбрать.
Антонина Дмитріевна закачала головой.
— Только онъ не пойдетъ, сказала она.
— Куда это: въ, предс?датели управы?
— Н?тъ, ко мн? въ шафера.
— Во! Почему такъ?
— Потому, что я выхожу за васъ.
— За 'мужика!'
У Сусальцева глаза засверкали.
Она лукаво значительнымъ взглядомъ глянула на него:
— Если бы вы даже были великій князь, — все равно.
Онъ понялъ и широко, добродушно осклабился:
— Ривалъ, значитъ, мн? былъ! Что-жь, губа-то у него не дура, сказать по правд?…
Онъ наклонился, протягивая руку къ ея рук?:- Позволенія прошу, подчеркнулъ онъ со см?хомъ.
Она милостиво поднесла ему теперь сама эту руку свою подъ губы. Онъ съ преувеличенною почтительностью приложился къ ней и, удерживая ее въ своей:- А дозволено будетъ спросить, молвилъ онъ со внутреннею тревогой, которую она тотчасъ же угадала подъ его веселымъ тономъ, — почему у васъ съ этимъ самымъ Григоріемъ Павловичемъ Юшковымъ д?ло не вышло?
— То-есть, почему я не вышла за него замужъ?
— Вы сказали, красавица моя!
— Почему? повторила она — и такъ и погрузилась глазами въ его глаза: — потому, что сила силы ищетъ, а онъ тряпка!
Сусальцевъ прыгнулъ съ м?ста, ударяя себя ладонью о ладонь въ порыв? восхищенія:
— Сказали-тo в?дь какъ м?тко: 'сила силы ищетъ'! Какъ свайкой въ самое кольцо хватили… Богатырь вы у меня просто, прелесть моя!…
Онъ с?лъ опять, счастливый, польщенный, радостный…
— Ну, значитъ, и не нужно намъ Григорья Павдовича! Поищемъ другаго… Прикажете, я вамъ моего Потемкина представить мору. Старенекъ, на ноги палъ маленько, а господинъ совс?мъ приличный, холостой, шаферскую должность исправить еще можетъ отлично.
— Какой 'Потемкинъ'? съ любопытствомъ спросила д?вушка.
Онъ расхохотался:
— Потемкинь, изв?стно, фаворитъ былъ, такъ я этимъ самымъ прозвищемъ барина этого и зову; фамилія ему Зяблинъ, штабсъ-капитанъ въ отставк?, аристократъ тоже, — потому онъ въ той же фаворитской должности в?къ свой провелъ, а теперь на подножномъ корму, такъ сказать, остался.
