— Серіозно! Тутъ стояла, говорятъ, статуя Венеры, и напудренныя бабушки назначали зд?сь по ночамъ своимъ любезнымъ амурныя rendez-vous.
Молодаго челов?ка снова покоробило отъ этихъ словъ. Она зам?тила это и надменно повела губами:
— Что, не понравилось выраженіе? Mauvais genre находите?
— Нахожу некрасивымъ, да, твердо произнесъ онъ, — но меня еще бол?е возмущаетъ эта в?чная злоба въ вашихъ р?чахъ.
— Злоба! повторила она какъ бы невольно, опускаясь на скамью, глянула ему прямо въ лицо и проговорила отчеканивая:
Жуткое чувство охватило его вдругъ. Онъ точно въ первый разъ вид?лъ теперь эти глаза… Въ первый разъ, д?йствительно, поражало его въ соединеніи съ т?мъ, что выговорено было ею сейчасъ, соотв?тствующее выраженіе ея голубыхъ, съ мертвеннымъ блескомъ цв?тнаго камня глазъ… «Тутъ все пор?шено и похоронено, тутъ ни пощады, ни возврата къ св?ту н?тъ», пронеслось у него въ мысли внезапно и скорбнымъ откровеніемъ… По т?лу его проб?жала нервная дрожь; онъ с?лъ подл? нея, провелъ себ? рукой по лицу:
— Вы р?шительно желаете упорствовать въ своемъ челов?ко и міроненавид?ніи? сказалъ онъ насилованно-шутливымъ тономъ.
— А вамъ бы очень хот?лось помирить меня съ ними?
Онъ быстро поднялъ голову:
— Да, я долго лел?ялъ въ душ? эту надежду.
— А Троекуровъ, что же… а ваши пуритане — отецъ и дядюшка — что бы сказали?
Онъ готовился отв?тить… Она остановила его движеніемъ руки:
— Н?тъ, пожалуйста, безъ объясненій; я знаю заран?е все, что можете вы мн? сказать. Это потеря словъ была бы одна…
— Позвольте однако, Антонина Дмитріевна, вскликнулъ онъ неудержимо, уносимый т?мъ страннымъ, мучительнымъ обаяніемъ, которое, не смотря ни на что, производила она на него, — я хот?лъ только заявить, что если бы вы захот?ли…
— Вы бы не остановились ни передъ какимъ препятствіемъ, договорила она за него:- знаю напередъ, я вамъ сказала. И я на это отв?чу вамъ со свойственнымъ мн? «цинизмомъ», какъ вы выражаетесь. Я бы со своей стороны ни на что и ни на кого не погляд?ла, если бы выйти за васъ замужъ почитала для себя выгоднымъ. Но я этого не нахожу.
Онъ перем?нился въ лиц?, растерянно взглянулъ на нее…
Она обвела взглядомъ кругомъ:
— Вы видите это разореніе, нищету, мерзость? Мн? нужно по меньшей м?р? полтораста тысячъ дохода, чтобы вознаградить себя за все то, что выносила я до сихъ поръ среди этого.
— Я ихъ не могу вамъ дать! съ прорывавшимся въ голос? негодованіемъ выговорилъ Юшковъ.
— Я знаю, невозмутимо подтвердила она: — а Сусальцевъ повергаетъ ихъ къ моимъ ногамъ, промолвила она съ ироническимъ па?осомъ.
— Вы думаете итти за Сусальцева? чуть не крикомъ, крикнулъ молодой челов?къ.
— А что?
— В?дь это купчина, челов?къ инаго міра, инаго воспитанія!…
Она перебила его см?хомъ:
— Сословные предразсудки en l'an du Christ dix huit cent septante six, какъ выражается мой маркизъ- папаша? Вы прелестны своею наивностью, Григорій Павловичъ!…
— Вы правы, воскликнулъ онъ опять, вскакивая съ м?ста, — я наивенъ, я глупъ, — я совс?мъ глупъ, чувствую! Предъ вашею реальностью мн? остается только смиренно преклониться, подчеркнулъ онъ съ какимъ-то ребяческимъ нам?реніемъ уколоть ее въ свою очередь.
Она и бровью не моргнула на это.
— Какъ жаль, что сестра моя Настя не видитъ васъ въ этомъ прекрасномъ негодованіи, медленно проронила она; — она почитаетъ себя нигилисткой, но им?етъ сердце чувствительное и питаетъ въ немъ тайное, но страстное обожаніе въ вамъ.
— Вашъ сарказмъ и сестру родную не щадитъ! возразилъ онъ досадливо, морщась и красн?я невольно.
— Напротивъ, это я изъ участія къ ней. А что вы не посл?довательны, въ этомъ я не виновата.
— Ч?мъ «непосл?дователенъ?» недоум?ло спросилъ онъ.
— Вы такъ хлопочете о спасеніи, о примиреніи съ жизнью женскихъ душъ, погибающихъ въ «отрицаніи». Отчего же относитесь вы неотступно съ этимъ ко мн?,- къ неисц?лимой, вы знаете, — а не попробуете тамъ, гд? д?йствительно, я вамъ отв?чаю, «елей вашихъ р?чей благоуханныхъ» можетъ пойти въ прокъ… Или въ самомъ д?л?, примолвила она, зорко остановивъ на немъ загадочный взглядъ, — олицетворяющееся во мн? зло им?етъ такую неотразимую привлекательность для доброд?тельныхъ эстетиковъ, какъ вы?
Юшковъ растерянно взглянулъ на нее — и не нашелъ еще разъ отв?та…
II
Ed or, negletto e vilipeso, giace
In le sue case, pover, vecchio e ciecco…
Докторъ ?ирсовъ, между т?мъ, въ?хавъ на красный дворъ усадьбы, давно поросшій травой и на которомъ паслись теперь три стреноженныя чахлыя лошади, вел?лъ остановиться предъ крыльцомъ длиннаго, каменнаго дома, съ такимъ же надъ середкой его каменнымъ мезониномъ, построеннаго въ томъ казарменномъ стил? ящикомъ, въ какомъ строилось все и вся въ русскихъ городахъ и селахъ въ Александровскую и Николаевскую архитектурныя эпохи. Онъ осторожно спустилъ съ тел?жки свое громоздкое туловище и, приказавъ кучеру отъ?хать ждать его на большую дорогу позади сада, прошелъ въ открытыя настежь с?ни, не совс?мъ дов?рчиво ступая подошвами по разсохшимся и разъ?хавшимся м?стами половицамъ. С?ни вели въ огромную, бывшую танцовальную залу съ безчисленнымъ количествомъ оконъ по длин? ея и ширин?, съ полуобвалившеюся штукатуркой расписаннаго букетами плафона и съ разбитыми стеклами взбухшихъ и загнившихъ рамъ, хлопавшихъ отъ сквознаго в?тра съ трескомъ ружейнаго выстр?ла; вм?сто всякой мебели стоялъ въ этой зал? объемистый, нагруженный пудовыми булыжниками, катокъ для б?лья и, отъ окна къ окну, подвязанныя концами къ задвижкамъ, тянулись веревки, на которыхъ просыхали какія-то женскія шемизетки. Дв?, сл?довавшія за залой, гостиныя представляли тотъ же видъ запущенности и разоренія: окна безъ занав?сей, надтреснувшій отъ мороза долго нетопленныхъ зимой комнатъ мраморъ подоконниковъ, выцв?тшіе и порванные обои съ пробитыми въ обнаженномъ кирпич? дырьями гвоздей изъ-подъ вис?вшихъ когда-то на нихъ ц?нныхъ зеркалъ и картинъ, давно сбытыхъ или хищнически забранныхъ въ чужія руки… Сборная, недостаточная по объему покоевъ мебель, ув?чные столы и стулья всякихъ эпохъ и видовъ мизерно л?пились зд?сь вдоль панелей или кучились по угламъ безпорядочнымъ и безобразнымъ хламомъ, покрытымъ чернымъ, сплошнымъ слоемъ пыли, къ которому годами не прикасалась челов?ческая рука… Рядъ «пріемныхъ аппартаментовъ», въ которыхъ очевидно давно уже никто не принимался, замывала «боскетная», служившая теперь
