камней вьетминец со снайперской винтовкой в руках, Серебряков намеренно уводил его за собой в сторону. Готовясь устроить очередной камнепад, прозвучавший среди скал хлесткий выстрел, он уже не услышал. Зато пулю, пробившую грудь навылет ощутил как раскаленное докрасна копье, пронзившее тело насквозь. Прячущийся на вершине соседней горы удовлетворенный попаданием Лонг Чан не стал добивать его своим коронным выстрелом в глаз, самонадеянно решив, что с гаиджином и так покончено и тратить на него вторую пулю будет не слишком разумно и экономно. Только зря он так думал. Не обращая внимания на невыносимую боль при каждом вздохе и хлещущую из отверстия кровь, Серебряков из последних сил дополз до огромного. Забравшись как можно дальше под него, он выдернул чеку у гранаты и через пару мгновений подорвал себя вместе со всей взрывчаткой, какая на нем была. Валун от мощного взрыва содрогнулся до самого основания и медленно заскользил к краю насыпи, под которой в тридцати метрах ниже шел отряд вьетминцев. Этот камнепад затмил собой все сделанные Серебряковым ранее и уничтожил всех партизан за исключением их везучего командира и нескольких выживших саперов.
Наблюдавший за этим Лонг Чан сердито прикусил губу, озадаченный своей промашкой.
– Любопытно. – Пробормотал он, решив свою последнюю жертву не увековечивать, делая зарубку на стволе винтовки. Его не столько поразило, что именно сделал этот гаиджин, сколько потрясло неудержимое желание с честью погибнуть от своей же собственной руки. Никогда прежде он не слышал, что бы солдаты Анклава так поступали. Нужно быть либо очень смелым и мужественным либо безумным, чтобы решиться на подобный шаг.
–«Наконец-то они начинают сражаться как настоящие мужчины». – Удовлетворенно подумал Кобра, закрывая оптику винтовки мягким чехлом. Честно признаться, он в глубине души ненавидел и побаивался спецназ SOG. Нехотя устраивая за ними охоту, если конечно вынуждали обстоятельства как сейчас, Чан опасался что однажды, удача его оставит. Слишком часто эти люди вели себя непредсказуемо как этот взорвавший себя боец. Такие в плен добровольно никогда не сдавались и редко умирали, не прихватив с собой на тот свет еще нескольких врагов. Охотиться на таких зверей в человеческом обличии было крайне тяжело и опасно. В последний раз он лишь чудом избежал смерти от их аса-снайпера на всю жизнь оставившего на его теле следы от пуль. Необразованный крестьянин, каковым на самом деле являлся охотник Лонг Чан, превыше всего ценил смекалку и находчивость, не брезгуя использовать нечестные уловки и ухищрения. Без этого как он считал, в этом мире было не выжить, а умирать он не спешил. Кобра знал, что уничтоженная группа гаиджинов прикрывала отход своих раненых спускающихся в долину Слонов – так долина была названа еще предками. Говорят когда они прибыли из-за облаков, то привезли с собой удивительных животных считавшихся у них на далекой родине почитаемыми полубожествами. Местные условия оказались для слонов слишком непривычными, и они вымерли в неравной борьбе с местной фауной.
Закинув винтовку на плечо, Чан ускорил шаг. Опасны враги или нет, он настигнет гаиджинов и прикончит их по одному, как всегда тихо и бесшумно. Им не уйти от заслуженной расплаты. Тот, кто посеет ветер – непременно пожнет бурю. Какими бы не были искусными в бою и храбрыми эти люди в первую очередь враги, и щадить их было попросту глупо. Стоило вспомнить, что они сделали с его семьей и детьми и всякие мысли о пощаде развеивались как утренний туман в жаркий день.
Капитан Мак Милан опустился на одно колено в густую траву на вершине холма отмеченного на электронном планшете как высота шестьдесят шесть. Раненые товарищи облегченно вытянулись на мокрой земле, пытаясь отдышаться после утомительного подъема. На этом холме Максиму и раньше приходилось бывать. У него здесь даже была своя оборудованная и хорошо замаскированная снайперская позиция, откуда можно контролировать почти всю долину. Жаль только, что его штурмовой карабин с коллиматорным прицелом сейчас не годился для этой цели. Когда Максим впервые прибыл на Эпсилон, майор Ленский наслышанный о его подвигах среди рейнджеров организовал в этом районе негласную школу снайперов для пятой группы спецназа SOG, а его привлек в качестве инструктора и своего помощника. За восемь последующих месяцев школа с персоналом в двадцать пять человек подготовила свыше четырехсот первоклассных стрелков-снайперов. Капитан впервые получил известность, когда вместо импульсного оружия как у всех стал использовать архаичную пулевую винтовку с оптическим прицелом двенадцатикратного увеличения. Во время одной операции он обосновался именно на этом холме и по одиночке отстреливал носильщиков Вьетминя, переносивших боеприпасы по Тропе. Однажды он даже сумел попасть в цель с рекордного расстояния – двух километров. И это без всякой сверхсложной компьютерной коррекции прицела, использовав для этого простенький прибор для вычисления скорости ветра, расстояния и вращения планеты.
Главная позиция снайперов пятой бригады, называемая в шутку «Фермой убийств или Охотничий клуб Вьетминь», долгое время находилась на высоте шестьдесят шесть пока командование не решило эвакуировать персонал на базу Ланг Вей. Во время очередной операции, находясь, как обычно на вершине холма, снайперы заметили колонну из ста с лишним северовьетминских солдат, скорее всего новобранцев – молодых парней в новеньком камуфляже, непохожим на изношенное обмундирование партизан. Застрелив идущего впереди офицера, одновременно убив и замыкающего, оба снайпера начали рискованную игру в кошки-мышки. Началась паника, вьетминцы стали прятаться за плотинами рисового поля высотой всего около пятидесяти сантиметров высотой. Как только кто-то из них поднимал голову – он мгновенно погибал. Оба стрелка многократно меняли позицию, грамотно избегая ответного огня противника. Утром на второй день в живых оставались только шестеро вьетминцев, почти мертвых от страха и усталости. Однако Мак Милану и его другу майору Ленскому уже не хватало продовольствия и боеприпасов. Поэтому они просто вызвали артиллерию, которая закончила дело. Единственный оставшийся в живых вьетминский солдат не желал верить, что все это сделали только два снайпера. Чтобы прекратить подрывную деятельность бойцов SOG в этом районе, командование Вьетминя выслало сюда сотню своих лучших снайперов. Спецназ, хоть и понес потери, по одиночке уничтожил их всех, за исключением одного. От раненого партизана Мак Милан во время допроса узнал, что их неуловимый призрак живет неподалеку в джунглях, питается крысами и бамбуковыми змеями. Двое лучших снайперов Мак Милан и Ленский начали охоту. Два дня они выслеживали его по оставленным следам, не побоявшись спуститься с холма и углубиться в джунгли. На третий день они нашли в земле нору. Опасаясь соваться туда, они окружили ее, но крик испуганных птиц указал, что враг ушел через другое отверстие и спускается с холма к реке. Пришлось начинать охоту с самого начала. К вечеру следующего дня погиб его друг Ленский. Пуля попала ему в правую глазницу, убив наповал. Через неделю начался вывод спецгрупп и местность, вскоре окончательно отошла обратно Вьетминю. Обустраивать здесь лагерь партизаны не решились, будучи уверенными, что он под постоянным наблюдением и в этом они были правы. Орбитальная разведка часто наводила огонь артиллерии, если засекала с орбиты любые передвижения в долине. Со стратегической точки зрения местность не играла особой роли в войне и вскоре о ней совсем позабыли. Максим долгое время не мог найти себе места пока не решил, что обретет душевный покой не раньше, чем прикончит Призрака. Вооружившись самым новейшим и передовым оружием, какое только смог раздобыть, засеял половину долины датчиками движения размерами не больше горошины, что способны засечь цель на расстоянии до ста метров. Вырыл себе на самой вершине холма нору с круговым обзором и стал ждать прихода Кобры. Не зная о существовании датчиков но, догадываясь о западне, Призрак долгое время не появлялся, пока однажды не объявился на берегу реки. Берег сильно зарос кустами, за которыми он и устроился готовый в случае чего снова нырнуть в реку и таким образом сбежать. Капитан так и не узнал, почему Призрак вернулся. Возможно, тоже знал, что его оппонент из SOG попробует снова выследить его с этого холма и прикончить. Первая пуля, выпущенная, как он считал по Мак Милану, угодила в муляж, имитирующий лежащего в норе человека с оружием. Прежде чем партизан сообразил, что его хитро провели, Мак Милан мгновенно выстрелил в ответ. В прицел было видно, как из травы брызнула кровь. Он стрелял туда снова и снова пока не опустел магазин, после чего вызвал артиллерию, накрывшую обширный участок берега реки ожерельем огня из взрывов. Больше Максим никогда не встречал этого вьетминца, но каким-то седьмым чувством догадывался, что тот выжил. Через несколько месяцев начали находить трупы солдат Анклава с визитной карточкой призрака – прострелянной правой глазницей. Капитан порывался вернуться к охоте за своим старым врагом, но его первая командировка на Эпсилоне закончилась.
Лежа в траве под камуфляжной накидкой, Максим внимательно следил за редкой цепью деревьев, за которыми находился спуск в долину. Если кто посмеет последовать за ними, он легко выявит его и примет соответствующие меры. Прятаться здесь было практически негде. Стрельников и Ключников остались в
