глумливой ухмылкой на загоревшем до черноты лице, с неизменным сучком меж зубов и нервными повадками, приобретенными во время разведывательных миссий. Оба ветераны CCN, два года разыскивающие по всему Эпсилону по приказу генерала Мура любые следы пребывания на планете инопланетных гостей. Они редко пересекались с Максимом, но каждый раз подобная встреча плохо заканчивалась. Например, в прошлый раз по их вине капитан чуть не погиб в хитроумной яме-ловушке вырытой этими парнями в надежде поймать нескольких «гуков».
– А вы двое чего тут забыли? – строго спросил Максим.
– Капитан, ты же сам отправил нас в этот район! Забыл? – Удивился Роланд.
– Ага, искать инопланетные какашки. – Подтвердил Мардыхай, получивший свое погоняло за то, что был ярым антисемитом и позволял себе в их адрес язвительные высказывания.
– Что-то я не припомню такое.
– Ну, как же, пол года назад. Во время планирования операции Хастинг. Мы тогда сразу заявили, что дело тухлое. Искать в горах Камбаджи инопланетное присутствие, все равно, что искать кусок дерьма в переполненном нужнике. Там столько всякой хрени валяется. Тут тебе ветхие обломки древних транспортов, куски разбитых спутников, а главное руины поселений.
– Припоминаю, смутно. – Нахмурился Максим. – Вас должно быть больше.
– Остальные остались в тех проклятых горах, сэр. – Быстро перекрестился набожный Роланд. – Кто умер от полученных ран, кто от местной малярии, а кто, по глупости угодив в брюхо речных драконов. Ненавижу этих гнусных тварей. У меня от одного их вида мурашки по коже…
– Не смей трогать моих любимых зверушек! – стал заводиться Мардыхай.
– А что я такого сказал хренов зоофил? Ты же сам называл их подлыми хренодоями.
– Они и в половину не такие подлые, как тот иудей, которому мы доверили свои жизни.
– Надеюсь, ты не про меня? – неожиданно улыбнулся капитан, наблюдая за их перепалкой.
– Как можно сэр?! – обиделся Мардыхай. – Я про генерала мать его Мура. За все время поисков, гнида ни разу не соизволил даже поинтересоваться как наши дела. Ему только результат подавай, а людей можно использовать как контрацептивны, а потом выбрасывать за ненадобностью. Со всем уважением к вам капитан, я бы снова хотел вернуться в команду под вашим умелым руководством. Я в этой глуши так давно, что готов уже задницей грызть скалу лишь бы меня забрали отсюда хоть к чертовой матери.
– Говори уж тогда за нас обоих! – Встрял Роланд. – Что скажите, босс?
– Такие неистребимые засранцы как вы мне и вправду могут пригодиться. – Хлопнув Мардыхая по могучему плечу и наблюдая радость на их чумазых лицах, Максим сделал жест следовать за ним: – Добро пожаловать в «Байкал» парни. Теперь нас уже трое.
База спецназа Ланг Вей. Спустя пять дней после начала наступления Тет.
– Что ты делаешь?! – удивился Пирс, наблюдая как Тони переходя от одного усталого бойца до другого, что-то вкладывает им в ладонь и в пол голоса бормочет напутствие, и все это накануне боя, когда передовые подразделения врага перешли в решительное наступление.
– Хочу их немного взбодрить, да и в случае ранения тело быстро регенерирует. – Отмахнулся от дальнейших расспросов Хог, снова доставая из кармана пригоршню пакетиков с Красным лотосом. – Как сказал один хитромудрый старик: «Одну стрелу сломать легко. Пучок сложно». Наша сила в единстве и несокрушимости. Кроме того, если меня вдруг прикончат, лотос мне станет без надобности. Не пропадать же добру даром.
– И давно ты стал философом?
– Когда прилетел на эту чертову планету, пожирающую людей вместе с их мечтами.
Артиллерийские снаряды рвались уже в полукилометре от первой цепи бункеров, падая в шахматном порядке. Земля болезненно сотрясалась и вздрагивала после каждой серии разрывов, подбрасывая в воздух фонтаны мокрой после недавно прошедшего дождя земли. Припав воспаленными от недосыпания глазами к электронным окулярам, Сергей в очередной раз пожалел, что вернулся на базу, когда была великолепная возможность отступить на юг. Все близлежащие высоты в округе к этому времени были целиком захвачены вьетминцами, стягивающих дальнобойные орудия для обстрела позиций окопавшихся Зеленых Беретов. Любую воздушную цель ловко сбивали мобильные ПЗРК врага, контролирующие воздушное пространство над всей долиной Ланг Вей вплоть до пригородов Плейку.
Загнав в подствольный гранатомет скупым движением осколочную гранату, Пирс глубоко вдохнул сырой воздух бункера, пропахший страхом и смертью. Раненые и убитые лежали на носилках вдоль коридора, оглашая тишину стонами и предсмертными хрипами. Госпиталь был разбомблен в первую минуту авионалета вместе с казармами и другими наземными строениями представлявшие легкие цели для бомбардировщиков. К счастью арсенал расположенный глубоко под землей не сильно пострадал. Ситуация осложнялась почти полным отсутствием тяжелого вооружения которое можно было противопоставить бронетехнике вьетминцев собравших силы в железный кулак. Имеющиеся в наличии защитников ручные гранатометы со спецбоеприпасами из обедненного урана, управляемые ракеты с поражающей головной частью из ульранита, самоходные безоткатные ста пятидесяти миллиметровые гаубицы огневой поддержки «Генерал Шеридан» и десяток штурмовых вертолетов «Кобра» не представляли никакой угрозы для полиморфных танков вьетминцев. Бронированные чудовища легко преодолевали минные поля и стену огня способную остановить любую другую известную силу на планете. Грозные боевые машины землян разрушили планы командования на долгосрочную оборону. С появлением новой угрозы развеялись надежды на спасение. Если Анклав не перебросит на помощь дополнительные двести тысяч солдат и не запросит подкреплений у звездного флота Империи, Эпсилон падет в течение нескольких недель. Максимум месяца и все будет закончено.
Пирс вспомнил, как в Форте Росс капитан Мак Милан учил, что залогом победы является изобретательность и импровизация. Готовиться к операции надо изощренно сложно, а выполнять изощренно просто. Если бой неизбежен, нужно нападать первым, не давая себе навязывать чужие условия. Делать то, чего нельзя ожидать, а лучше то, о чем нельзя даже подумать. Никогда не повторять в бою один и тот же трюк. Удивить – значит победить.
Оглушительный грохот заглушал не только голоса, но и собственные мысли. Вздрагивая после каждого разрыва снаряда, союзники хо из гарнизона Плейку, невольно косились на сейфовые двери, ведущие на поверхность. Редко кому из них приходилось участвовать в настоящем бою. Максимум в карательных операциях среди местного населения, подозреваемого в пособничестве партизанам. Грязные и испуганные вояки, словно тараканы, жались к стенам, словно те могли их спасти. С надеждой, наблюдая за каменными лицами Зеленых Беретов, они ждали от них какого нибудь чуда, словно те были богами или суперсолдатами. Пирса такие невысказанные надежды лишь раздражали, ибо он хорошо знал, что для самих спецназовцев, чьим основным преимуществом в джунглях были скрытность и мобильность, навязанный лобовой бой был не менее губителен и смертоносен, чем всем остальным. Он как и его бойцы второй раз в жизни попадал в подобную переделку. Первый раз во время наступления Тет пару лет назад, когда они чуть все не полегли, едва прибыв на планету. Лобовое сражение – это адская мясорубка, где твои личные физические и интеллектуальные качества практически сведены к нулю. Наступающий с востока вал северовьетминских армий перемалывал их оборону больше приспособленную для сдерживания партизан и небольших подразделений. Инфраструктура долины изначально строилась на поддержке вооруженных сил Даоса, но никак не для ведения полномасштабной войны или отражения крупномасштабного наступления по всему фронту. Поговаривают, министры из ближайшего окружения короля Сунна давно умыли руки, и сейчас вели переговоры с вьетминским руководством о капитуляции. Слухи шли с самого верха, что лишь усиливало неразбериху в регулярных войсках Даоса, где процент дезертиров за последние дни резко возрос до неслыханных ранее высот. Всюду на дорогах царила анархия, и бесчинствовали банды мародеров из числа бывших военнослужащих правительственных войск. Толпы беженцев бегущие на юг от надвигающихся вьетминцев ежедневно подвергались нападениям на дорогах и на временных стоянках, нередко погибая от рук тех, кто должен их по идее защищать, а не убивать. Другими словами все сложилось хуже, не придумаешь.
– Ориентир сто двадцать! Расстояние три километра! – заорал авионаводчик.
– Держите правый фланг, скорее всего удар придется по нему. – Быстро сказал Пирс. – Если прижмут и совсем станет худо, отходите ко второй оборонительной линии. Если побежите, то уже остановиться вряд
