Итак, Ран начал создавать связи с оппозиционной партией и вошел в тесный контакт с ее лидером. Ран попытался прощупать, выразит ли он признательность, если выиграет выборы, и будет ли готов сотрудничать с теми, кто поможет ему. Этому оппозиционному политику было ясно сказано, что за ними стоит БНД, и все делается ради интересов Германии. Ответ превзошел все ожидания Рана: оппозиционер, который не видел шансов на выигрыш выборов, был готов обещать все, что угодно. После того, как этот политик уже был в кармане Рана, что стоило последнему курительной трубки и немного табаку, пришло время сбросить Баршеля с политической арены.
К операции был привлечен Йоэль, оперативный офицер из боннской резидентуры. Ему была поставлена задача сыграть роль канадца немецкого происхождения, очень богатого и желавшего вернуться в Германию. Перед тем, как совершить решающий шаг, этот канадец якобы планировал открыть в Германии новое предприятие и познакомиться с немецким истеблишментом, чтобы оптимально ориентировать фирму и получить максимальную выгоду из своего возвращения. Политический аппаратчик в партии Баршеля, которого Ран и Йоэль наградили прозвищем «Whistler» («Свистун»), стал их целью. Ран передал отделу связи «Liaison» Моссад список всех людей, сотрудничавших с Баршелем и имевших с ним прямые связи. Имена были получены через полицейский компьютер в Киле и в Гамбурге, с целью узнать, нет ли за кем-то из них чего-то компрометирующего. На репутации «Свистуна» стояло темное пятно. Выяснилось, что его обвиняли в дурном обращении с одной проституткой из Гамбурга, но так как кому-то удалось подкупить сутенера, дело завершилось без формальной подачи жалобы.
Йоэля представили «Свистуну» одним из «сайанов», которого «Свистун» знал согласно досье Моссад. После льстивого вступления Йоэль сказал «Свистуну», что он должен вернуться в Канаду и познакомил его с Раном, которого он представил ему в качестве коммерческого консультанта. Если «Свистуну» в отсутствие Йоэля что-то понадобится, он может обратиться к Рану, который имеет полномочия помочь ему.
Через несколько дней после якобы отъезда Йоэля Ран позвонил «Свистуну» и договорился о встрече, в ходе которой дал ему понять, что невысоко оценивает политическую линию «Свистуна», а поддерживает оппозицию. Кроме того, Ран объяснил ему, что он должен со всей ответственностью представлять интересы Йоэля, потому он, по собственной инициативе, провел небольшое расследование. При этом он натолкнулся на случай с проституткой, что означало конец политической карьеры «Свистуна», если этот факт станет известен общественности, и, кроме того, из-за этого будут потеряны инвестиции Йоэля.
Затем Ран предложил ему оказать помощь для свержения Баршеля. Ран был ошеломлен, услышав с каким воодушевлением «Свистун» согласился с таким предложением. «Свистун» сказал сразу и четко, что он не поклонник Баршеля, и что он сделает все, чтобы убрать его.
Ран, у которого уже в кармане лежал готовый план, как убрать Баршеля, провел несколько отдельных действий с человеком, которого он только что завербовал, достигая этим, что у последнего возникло ощущение того, что он участвует в планировании. Также в нем возбуждалось ощущение собственной значимости, кроме всего прочего, на тот случай, если нужно будет свалить на него вину, если что-то не выйдет. Кроме того, ему сказали, что о нем прекрасно позаботятся в финансовом плане, если эта операция поставит под угрозу его политическое будущее. Ран дал «Свистуну» понять, что он теперь принадлежит к организации вроде мафии, что совершенно исключает возможность для него изменить свое мнение или попробовать исправить то, что случиться. И он не должен был проронить ни слова о Ране.
Все это время Моссад снабжал земельное Ведомство по охране конституции фальшивыми сведениями о якобы тайных сделках Баршеля по продаже оружия и прочим нелегальным сделкам, в которых якобы был замешан брат Баршеля в роли его марионетки.
План был одобрен Мусой, который был ответственен за проведение операций в Европе и тогда исполнял функции «шефа по Европе». Обо всем этом деле БНД не проинформировали. Ран позволил «Свистуну» распространять в местной прессе лживые, но наносящие большой ущерб сведения об оппозиции вообще и о руководителе оппозиции в особенности, не называя источник слухов и не давая возможности определить, кто именно выбалтывает информацию. Когда приблизились выборы, в страну из Бельгии прибыли агенты Моссад, чтобы выступить в роли частных детективов, нанять которых «Свистуну» порекомендовал Ран.
Они действовали очень заметно, вызывающе, разъезжали на дорогих машинах и очень по-любительски собирали материал о лидере оппозиции, чем, естественно, привлекали к себе внимание.
Дело проходило так, что разве что репортер газеты для слепых «Braille Times» не понял бы, что это такое: грязная клеветническая кампания. В последнюю минуту, когда опровержения Баршеля слишком запоздали, чтобы повлиять на исход выборов, «Свистун» признал, что он стоял за грязными трюками. Он показал, что Баршель поручал ему это, чем окончательно прикончил карьеру политика, который показал себя не готовым к сотрудничеству, и привел к штурвалу человека, более готового на это. Кроме того, эта история поставила в сложное положение Коля. Все протесты Баршеля о том, что он невиновен, были отброшены в сторону как политическая риторика.
– Я думаю, это будет отличная статья, – сказал я. – В ней присутствуют все грязные элементы активных действий Моссад в дружеском нам государстве.
– Это невозможно, – сказал Эли. Ран еще на оперативной работе, а это сразу же демаскирует и его, и Йоэля.
– Мы можем немного изменить историю и, тем не менее, достичь цели. Нам нужно только поменять место действия и точные данные, – предложил Ури.
– Тогда забудь об этом, – сказал я. – Если мы не сможем рассказать всю историю, какой она была, то мы не будем рассказывать ее вообще. Но мы можем разделить историю на две части и опубликовать материал о тренировке иранских летчиков в Германии.
Эфраим объяснил, что история не исчерпывается этим. Он рассказал, что после поражения на выборах (что было прямым следствием кампании, организованной Раном) Баршель вышел на связь со своим контактом в БНД. Он угрожал, что разоблачит неправильное поведение БНД в этой ситуации в полном объеме, если БНД не приложит всех усилий для его реабилитации. БНД, которая получила сведения от Ведомства по охране конституции, – те же сведения, которые последнее получило от Моссад, не сомневалась, что у Баршеля рыльце действительно в пуху, и попросило Моссад о помощи.
Причина, по которой Федеральная разведывательная служба должна была обратиться к Моссад, чтобы разобраться с этой ситуацией, состоял в том, что угроза Баршеля была направлена против руководителей среднего звена БНД, которые, несмотря на недвусмысленные приказы высшего руководства разведки, поддерживали прямые контакты с Моссад. Итак, БНД не мог обратиться с просьбой о помощи к своим собственным коллегам.
Контактное лицо БНД сказало офицеру связи Моссад, что через несколько дней должны состояться слушания в комиссии по расследованию злоупотреблений во время выборов, и если Баршеля не удовлетворить, он все выложит. Моссад не хватало времени, чтобы прервать операцию на обоих аэродромах и вывезти израильскую команду вместе со всем оборудованием и материалом. Баршеля нужно было остановить, пока он не выступил в роли свидетеля.
БНД сообщил офицеру связи Моссад место на Канарских островах, где как раз Баршель проводил отпуск, и его номер телефона. Он жил в доме, который был предоставлен в его распоряжение одним из его друзей.
Ран позвонил Баршелю. При первом звонке никто не взял трубку. Через час Ран попробовал снова и кто-то ответил, что Баршеля сейчас нет дома. С третьей попытки он застал Баршеля и сказал, что у него есть информация, которая поможет восстановить его репутацию. Он представился именем Роберт Олефф.
Он настоял на том, чтобы Баршель приехал в Женеву. Он, Олефф, встретит его в аэропорту. Баршель потребовал больше информации, перед тем как согласиться, и Ран сказал, что, возможно, присутствовать будут некие интересные иранцы, замешанные в деле. Это заставило Баршеля поверить, что эта возможность серьезна. Человек на телефоне казался хорошо проинформированным. Баршель согласился, и они оговорили детали поездки.
Группа «Кидон», посланная напрямую из Брюсселя, уже ждала в Женеве. Когда положение в Женеве было подробно изучено, они пришли к результату, что лучше всего для этой цели использовать отель «Beau Rivage». Недалеко от гостиницы была большая стройплощадка. Такие места всегда сгодятся, если нужно, чтобы как можно скорее исчезло то, от чего хотят избавиться. Две оперативные пары поселились в отеле:
