Потом к ним присоединилась Оля, а затем и Тося. Они знали о заметке, и это было видно издали. Лица у всех сияли. Оживлённо разговаривая, девочки вышли за деревню и свернули на тропинку, ведущую на их пляж. В это время сзади раздался конский топот и крики ребят.
— Что такое? — с беспокойством спросила Светлана и остановилась.
— А наверно, лошадей купать или на водопой…
Не успела Зина докончить фразы, как из деревни галопом вылетел небольшой табун лошадей. На некоторых лошадях сидели мальчики. Они размахивали руками, кричали, свистели, подгоняя отставших. Ваня ехал впереди на красивом жеребце.
— Ваня на Ландыше, — заметила Нюша.
— Ой, девочки, и Серёжа с ними, — сказала Тося.
— Ага! Серёжа на Зорьке.
С первого взгляда было видно, что Серёжа сел верхом впервые и чувствовал себя неважно. Боясь свалиться, он судорожно цеплялся руками за гриву лошади и при каждом её шаге подпрыгивал. На лице у него застыло испуганное выражение.
Саша, заметив девочек, поднял руку, пронзительно свистнул, свернул с дороги и по целине понёсся к озеру.
— Прямо какой-то сумасшедший! — сказала Тося.
Боря ехал последним на крупной, широкогрудой кобыле, и рядом с ним бежал маленький жеребёнок.
Светлана помахала мальчикам рукой.
— Купа-а-ать — крикнул в ответ Боря. — Газету читали?
— Читали! — ответила Зина и показала газету. Так начался этот надолго запомнившийся день.
Ребят хвалили, поздравляли. Они чувствовали себя именинниками, но значение этой маленькой заметки по-настоящему поняла позднее.
52. Гроза
Лодка стояла недалеко от тресты?. Три мальчика и девочка неподвижно сидели на скамейках, держа в руках длинные удочки. Рыба не клевала. Поплавки точно примёрзли к зеркальной поверхности озера.
— А вот мы раз поехали с Ваней… в прошлом году… — вполголоса начал рассказывать Саша. — Долго сидели… Так же вот! И вдруг ка-ак дёрнет! И как давай водить! Здоровый попался! На три с половиной кило! Помнишь, Ваня? Водил, водил и сорвался…
— С половиной? — спросила Светлана и засмеялась.
— А что? Не верите? Спросите Ваню!
— Ты ошибся, Саша, — не поворачивая головы, сказал Серёжа. — Он весил три килограмма шестьсот семьдесят два грамма…
— Ну, это я не знаю. Я не вешал, — простодушно сказал Саша, не поняв шутки.
— У тебя клюёт! — предупредил Ваня. — Не зевай!
Сашин поплавок запрыгал, пуская вокруг себя крошечные волны.
— Плотва балуется, — пробормотал Саша, медленно приподнимая конец удочки, и вдруг дёрнул. — Ну, ясно плотва! Обманщица!
Первый раз в жизни Светлана поехала ловить рыбу, и то только благодаря Ване. Серёжа категорически возражал, говоря, что она испортит всё удовольствие и пускай для начала учится ловить с берега уклейку, но Ваня настоял, и её взяли. Светлана не умела насадить червяка, не могла закинуть удочку, и всё это делал за неё Ваня.
— Ты на поплавок смотри! — заметил ей Серёжа.
— Я смотрю.
— Я вижу, как ты смотришь! Рыбак тоже! Шла бы лучше за ягодами.
— А мы завтра пойдём.
Поплавок Светланы закачался и тронулся с места.
— Тащи, тащи, Светлана, — зашептал Саша.
Девочка спокойно подняла удочку, но лёска упёрлась, словно за что-то зацепилась, а кончик удилища вдруг начал гнуться. Светлана испугалась.
— Ай-ай-ай! — закричала она.
— Здоровая попалась! Дай мне! — сказал Саша, протягивая руку.
— Не тронь, Сашка! Пускай сама тащит! — резко остановил его Ваня. — Тащи, тащи, Светлана, не бойся, — говорил он, но, видя, что рыба сильно упирается и гнёт удилище, предупредил: — Не сломай… Дай ей выходиться… Только держи!
От волнения и испуга Светлана растерялась, хотя удочку держала крепко.
— Это, наверно, язь… — прошептал Саша.
Серёжа ёрзал на скамейке и с явным выражением зависти наблюдал за Светланой. В душе он возмущался: почему крупная рыба клюнула у девчонки, впервые взявшей удочку и ничего не смыслящей в рыбной ловле.
Рыба гнула удилище к воде, ходила кругами и вдруг оборвалась. Потеряв упор, Светлана откинулась назад, и лодка качнулась, зачерпнув через борт немного воды.
— Ну-у-у… — презрительно протянул Серёжа. — Рыбак тоже! Чуть лодку не перевернула!
— Сорвалась… — со вздохом сказал Саша. — Не надо было так тянуть…
— Да, Саша… Не за тот крючок она схватила! — сказал Серёжа.
Когда Светлана пришла в себя и дрожащей рукой поймала конец лёски, то увидела, что крючка там нет.
— Ваня, смотри…
— Оборвался. Это ты, Сашка, виноват! — проворчал Ваня.
— Почему я?
— Ты привязывал крючок.
— Ну и что?
— А то… Плохо привязал!
Как назло, ни запасного крючка, ни удочки с собой не было.
— Отловилась? — насмешливо спросил Серёжа. — Могу предложить жерлицу.
— Сашка, отдай свою удочку Светлане, — сказал Ваня.
— Почему?
— Ты виноват, ты и отдавай!
— Не давай, Саша! — вмешался Серёжа. — А ты, Ваня, не потакай. Раз она не умеет ловить, пускай так сидит. Ей всё равно неинтересно.
— Я лучше посмотрю на вас, — покорно согласилась девочка.
Но Ваня не мог этого допустить и протянул ей свою удочку:
— Держи, Светлана!
— Нет, нет… лови сам! — нерешительно отозвалась она.
— Держи! — настойчиво повторил Ваня. — Мы еще за лето наловимся, а вы скоро уедете.
Светлана благодарно взглянула на мальчика и взяла удочку. Теперь ей захотелось ещё раз испытать это новое для неё чувство — волнение охотника.
— Вот уж никогда бы не отдал… — проворчал Серёжа. — Опять оборвёт крючок.
— А здоровый язина был! — со вздохом сказал Саша.
— На два килограмма триста пять граммов!
На издевательский тон Серёжи Светлана не обижалась. Она чувствовала себя неопытной ученицей и
