Джоли.
Мне действительно очень жаль. Мне нужно было взять ситуацию под контроль и обратить внимание на ее серьезное психическое расстройство, о котором она так открыто рассказывала в прессе долгие годы. Но я, как мог, пытался все сделать по-тихому. Я видел, какую мучительную боль испытывает Энджи. Я видел эту боль на ее лице.
Это очень серьезные симптомы реальной проблемы… настоящая болезнь. Я не хочу оглядываться назад и говорить, что я не сделал всего, что от меня зависело. Моя дочь не хочет меня видеть, потому что я очень ясно дал ей понять, какова ситуация и в какой помощи она нуждается».
Войт был также абсолютно уверен в том, что именно менеджеры Анджелины не подпускают его к дочери, так как финансово они были весьма заинтересованы в том, чтобы держать Анджелину подальше от психиатрической клиники. «Когда идет денежный поезд, все хотят быть его пассажирами, — сказал критически настроенный Войт, — и никому не нужны аварии». Он также обвинил свою дочь в том, что она нашла «очень умные способы замаскировать свои душевные проблемы».
Войт заявил в прямом эфире, что у Джоли «серьезные проблемы с психикой».
Для Джоли финальный выпад со стороны Войта стал последним гвоздем, вбитым в гроб их отношений. В прошлом им удавалось справиться со многими проблемами, но его появление на телевидении лишь подтвердило то, что, по мнению Анджелины, у нее больше не было отца. После этого события она сказала: «То, что он сделал, непростительно. Он очень откровенно говорил о различных моментах, связанных со мной, и высказал много грубых вещей. Думаю, что он разочаровался во мне, но сейчас мне нужно оставаться предельно позитивной, стремиться к поставленным целям и делать все для того, чтобы быть хорошим родителем. Я не хочу, чтобы кто-то рядом со мной заставлял меня чувствовать себя плохо, поэтому я действительно не могу позволить себе общения с этим человеком».
Конечно, Войт переживал, когда произносил эти слова, но Анджелина находилась тогда во взвинченном состоянии и не оценила те повышенные эмоции, которые он продемонстрировал.
«Поступить так, учитывая, что у меня ребенок, — сказала Джоли. — Попытаться причинить мне боль — причем сразу после развода… Этот человек мог бы с легкостью забрать у меня моего ребенка… и что бы тогда было с Мэдом, что бы ему это принесло?» Джоли также совершенно правильно отметила, что, если бы не его голливудский статус, никто бы и внимания не обратил на слова Войта. «Если бы он не был знаменитостью, то все бы подумали, что он безумный отец актрисы, — сказала она. — Я бы с радостью согласилась на то, чтобы нас всех проверил психиатр, а суд вынес свой вердикт». Со своей стороны Войт имел вид человека, который искренне беспокоился за свою дочь, но Джоли, напротив, видела в этом игру и сказала просто: «Он актер».
«То, что он сделал, непростительно. Он очень откровенно говорил о различных моментах, связанных со мной, и высказал много грубых вещей», — Анджелина Джоли.
Будучи матерью, Джоли очень серьезно относилась к своим обязанностям. И тот факт, что ее отец поставил под сомнение ее душевное здоровье, когда она взяла на себя ответственность за другого человека, ранил ее сильнее всего. Он ни разу не встретился с дочерью с того дня, как она усыновила ребенка, он не был свидетелем того, как хорошо она свыклась с ролью матери и какой счастливой она была. И все равно он чувствовал, что вправе выносить вердикт по поводу ее душевного состояния. «Мой отец никогда не видел меня — и сейчас не видит — с моим ребенком», — говорила Джоли. И теперь, когда она несла ответственность за маленького человечка, Анджелина не сомневалась, что в ее жизни нет места для такого негатива. «Как все дети, мы с Джейми были бы счастливы иметь теплые и любящие отношения с нашим отцом, — сказала она. — Спустя все эти годы я пришла к выводу, что мне будет неприятно и тяжело продолжать общение с отцом, особенно теперь, когда я несу ответственность за собственного ребенка. Когда тебе наносят удар за ударом, ты испытываешь неприятные чувства, ты плачешь, а потом вычеркиваешь этих людей из своей жизни, становишься сильным и концентрируешься на любви к чему-то или к кому-то еще. Ему не нравится во мне так много вещей и то, как я живу, что мне становится некомфортно рядом с ним. Я никогда не испытывала желания, придя домой, кричать на Мэда из-за того, что я переполнена негативными эмоциями после неприятного ланча со своим отцом».
«Занимаясь той работой, которую я выполняю (в рамках благотворительной миссии ООН), я видела отцов, которые шли под пули ради своих детей, поэтому… Я уважаю отцов, живущих в этом мире, но только не своего», — Анджелина Джоли.
Усыновление Мэддокса, несомненно, утвердило ее в мысли, что кровь не гуще воды и что ты не обязан любить кого-то только потому, что вы кровно связаны. «Обычно все люди чувствуют обязанность проводить время с теми, с кем их связывают семейные узы, но я не считаю, что это правильно только потому, что существует генетическое родство. Ты должен помнить, что являешься приемным родителем, поэтому кровные узы не играют здесь никакой роли», — сказала Джоли. Ее поездки по миру также дали ей возможность увидеть множество семей, которые демонстрировали истинное значение безусловной любви. И было очевидно, что она считала Войта недостаточно подходящим на роль настоящего отца. Джоли сказала: «Занимаясь той работой, которую я выполняю (в рамках благотворительной миссии ООН), я видела отцов, которые шли под пули ради своих детей, поэтому… Я уважаю отцов, живущих в этом мире, но только не своего».
Показательно, что Джоли предпочла не вступать в дальнейшие неприятные дискуссии с отцом после того финального эпизода, а вместо этого она отпустила прошлое и занялась своей текущей жизнью.
«Мне действительно жаль его, — сказала она. — Теперь он для меня всего лишь посторонний человек. В прошлом у нас были отличные отношения, и я не считаю его плохим человеком. Я не обвиняю его в том, что он развелся с моей мамой или что у него были романы. Я просто не хочу больше проливать из-за него ни единой слезы… или смотреть на то, как в очередной раз плачет моя мама. Я не уважаю его за то, как он относился к моей семье, когда я была ребенком. Но я не зацикливаюсь на этом и иду дальше и надеюсь, что он сможет сделать то же самое. Я не верю в раскаяние».
И на этот раз Джоли была настроена решительно. Вскоре после его публичных откровений она официально убрала из своего имени фамилию Войт и с тех пор ни разу не встретилась и не разговаривала со своим отцом.
«Теперь он для меня всего лишь посторонний человек. В прошлом у нас были отличные отношения, и я не считаю его плохим человеком. Я не обвиняю его в том, что он развелся с моей мамой или что у него были романы. Я просто не хочу больше проливать из-за него ни единой слезы…» — Анджелина Джоли.
Но для Джона все еще остается надежда, и он верит в то, что однажды они с Анджелиной помирятся. «Все, что я делал в своей жизни с момента рождения моих детей, каждый жест и каждый вздох тогда и сейчас я делаю с мыслью об их счастье, — сказал Войт. — Я совершил ошибки в своей жизни, но я дорого заплатил за них». И в противовес тому, что он, вероятно, написал в своем печально знаменитом письме, с момента их громкой ссоры Войт говорил исключительно хвалебные слова в адрес актрисы. «Я без ума от Энджи. Я испытываю к ней глубокую привязанность. Самым большим счастьем в моей жизни были те времена, когда я держал ее за руку и смеялся вместе с ней. Как скажет вам любой, кто знает ее, она самый восхитительный человек, и я ее фанат номер один. Остается надеяться, что, несмотря на все то, что было в прошлом, у нас впереди еще долгие годы счастья».
С тех пор прошло время, но Анджелина до сих пор не простила своего отца. И все, что ему остается, это только надеяться…
