— Что это, по–твоему? — спросил инспектор.
— Не знаю! — смущенно ответил Зарко. — Вроде какое–то стеклышко…
— Не стеклышко, а фарфор, — торжествующе произнес Табаков. — Осколочек от разбитой фарфоровой миски или тарелки.
Зарко наконец понял и невольно вздрогнул.
— Тут что–то произошло! — продолжал все так же взволнованно инспектор. — Случилось что–то особенное… Здесь Васко разбил миску, потерял деньги…
— А где же другие осколки? — спросил с растерянным видом Зарко.
— Там… в люке… Миска упала прямо на решетку, разбилась, и все осколки провалились внутрь… Да, это было именно так.
В голосе Табакова чувствовалась такая уверенность, что Зарко даже ни на секунду не усомнился: конечно, все было именно так, как говорил инспектор.
— А следы покрышки? — спросил он вдруг изменившимся голосом.
— И до этого доберемся! Все выясним… А теперь, Зарко, иди обедать. Как только ты мне понадобишься, я тебя тотчас разыщу.
— Только обязательно, товарищ инспектор! — с жаром воскликнул Зарко.
Сам же инспектор даже не подумал об обеде. Первым делом он отправился в районное отделение, где у него была назначена встреча с участковым. Лейтенант сидел у себя в комнате и что–то старательно записывал в свой блокнотик.
— Ну, что нового? — бодро спросил инспектор.
Лейтенант удивленно взглянул на него. Такой беспечный тон, когда им на каждом шагу сопутствуют одни лишь неудачи, показался ему довольно неуместным.
— Ничего! — буркнул он. — Мальчика в кузове не было. Там все время, пока стояла машина, находились два почтальона.
— Так я и думал! — кивнул Табаков. — Следы ведут не к грузовику, а совсем в другом направлении…
И, увидев недоумение на лице лейтенанта, он поспешил рассказать ему подробно обо всех своих утренних открытиях. Тот слушал его с огромным вниманием и все больше оживлялся.
— Я же вам сказал! — воскликнул он. — Ребенок похищен — это совершенно очевидно!
— Не спеши! — ответил, серьезно взглянув на него, инспектор. — Это все еще отдельные, разрозненные факты… И даже нельзя сказать, что они проверены.
— Я уверен, что мы найдем в люке осколки фарфоровой миски.
— И я в этом уверен, но… посмотрим…
Лейтенант встал из–за стола и заходил широкими шагами по комнате.
— Значит, и от детей может быть толк! — усмехнулся он. — Это мне урок!
Но инспектор не слышал его — он уже снял телефонную трубку и набирал номер. Сперва он связался с отделом коммунального хозяйства городского Совета и потребовал как можно скорее прислать в отделение милиции одного или двух рабочих–канализаторов. Второй его разговор был с управлением милиции. В одном из ее отделов работали опытнейшие эксперты, которые могли решить любую задачу научного или технического характера. Табаков связался с одним из них и спросил, может ли он к нему сейчас же прийти. Окончив, наконец, все эти разговоры, инспектор со вздохом облегчения откинулся на спинку стула.
— Это только начало! — сказал он. — Но все–таки мы уже ступили на дорожку… Если будем действовать как надо, то, возможно, она куда–нибудь приведет нас…
Первым явился в отделение эксперт научно–технического отдела. Это был сухощавый пожилой человек в поношенном пиджаке, его воспаленные глаза совсем не говорили об особенной зоркости и наблюдательности. Табаков оставил лейтенанта дожидаться канализаторов, а сам вышел с экспертом. Прибыв на место происшествия, эксперт сразу же принялся за дело. Внезапно он весь преобразился, вдруг как бы уподобившись неимоверно чуткой и подвижной охотничьей собаке, которая быстро снует туда и сюда, обнюхивая все кругом и ничего не оставляя без внимания. Так прошло полчаса, за которые он тщательно обследовал всю улицу.
— Марка машины — «Москвич», — уверенно наконец произнес эксперт. — Покрышки не изношены — они прошли не больше десяти тысяч километров. Сначала машина двигалась где–то посередине улицы, затем приблизилась к правому тротуару. Здесь она двигалась со скоростью двадцать километров в час. В двух метрах от решетки шофер резко затормозил, и машина остановилась. Затем она снова тронулась, поехала по решетке и покатила дальше…
— Куда она завернула — налево или направо? — спросил Табаков.
— Об этом нет никаких данных! — невозмутимо ответил эксперт.
— Так… А когда это произошло?
— Дня три тому назад… от силы пять…
— Насколько я вас понял, машина остановилась не совсем нормально?
— Да, не совсем… Правда, шофер подъезжал к этому месту с намерением остановить машину у самого тротуара. Это ясно видно. Но остановил ее почему–то внезапно и резко, не сбавив перед этим хода.
— Да! — задумчиво произнес инспектор.
— Представьте, что он проехал чуть дальше того места, где хотел остановиться, заметил это и… затормозил. Или, скажем, увидел вдруг знакомого…
— Это все, что вы можете сказать? — спросил инспектор.
— Таковы данные, — ответил невозмутимо деловым тоном эксперт.
— Благодарю вас.
Немного погодя явились сопровождаемые лейтенантом канализаторы. Они не спеша подняли решетку и опустили в люк длинную лопату, изогнутую у места насадки под прямым углом к черенку. Как ни был уверен инспектор в том, что сейчас извлекут черепки разбитой миски, сердце у него все же застучало. А что, если там ничего не обнаружат? Что, если этот осколок попал сюда случайно? Затаив дыхание, следил он за каждым движением пожилого рабочего, который, наконец, вытянул кривую лопату наверх и вывалил на мостовую кучку илистой массы.
— Смотрите, товарищ инспектор! — радостно воскликнул лейтенант.
В следующий миг он нагнулся и, пользуясь своим носовым платком, извлек из этой темной кашицы большой осколок разбитой миски. Через полчаса они собрали все черепки, обнаруженные в иле, и осторожно завернули их в носовые платки.
— Завтра мы получим то, что нам нужно! — воскликнул инспектор. — Миску еще сегодня восстановят в отделе… Если мать пропавшего мальчика узнает ее, то у нас исчезнут всякие сомнения.
— А машина? — спросил лейтенант. — По–моему, ребенка увезли на этой машине.
— Это еще неизвестно, — сдержанно заметил инспектор.
Лейтенант быстро взглянул на него и поджал губы, как бы что–то смекая.
— Не поделитесь ли вы со мной своими соображениями? — тихо сказал после минутной паузы инспектор. — Может быть, они сходятся с моими…
Лейтенант в смещении почесал лоб.
— Хорошо, допустим, что между «Москвичом» и исчезновением ребенка не существует никакой связи… — задумчиво произнес он. — Просто ребенок по дороге к молочной разбивает миску, теряет деньги и исчезает… Затем появляется легковая машина, останавливается и через некоторое время уезжает…
— Вполне допустимо, — шутливо заметил инспектор. — Первый черепок, который я обнаружил, был вдавлен колесом автомобиля — отпечатки покрышки были видны совсем ясно. Следовательно, сперва была разбита миска, после чего по черепку проехала машина…
— Хорошо… Будем рассуждать логично, — продолжал лейтенант. — «Москвич», ехавший до этого по середине улицы, начал приближаться к правому тротуару. Зачем это понадобилось водителю? Есть только одна возможная причина, а именно: водитель хотел остановить машину. Как вам известно, она действительно остановилась. Но с какой целью? Из–за мальчика? Или по какой–либо другой причине? Предположим, что это произошло не в тот час, пусть даже не в тот день. Если вы, например, товарищ Табаков, едете куда–нибудь на машине, то, естественно, остановитесь перед тем домом, который вам
