Сганарель, Валер.
Валер.
Что, сударь, нового? Сганарель.
Ваш замысел безумный. Валер.
Как? Сганарель.
Вы ль не знаете, о чем нам говорить? Я думал, вы умней, к чему же нам хитрить? Меня раскаяньем морочили вы прежде, А сами вверились бессмысленной надежде. Я с вами вежлив был доселе, вас ценя, Но вы разгневаться заставите меня. Ужель не стыдно вам — ведь в здравом вы рассудке — Выдумывать опять такие злые шутки? Задумать девушку достойную увесть, Счастливый брак пресечь, ее пятная честь? Валер.
Откуда странная к вам новость залетела? Сганарель.
Хитрите! Мне о ней сказала Изабелла. Она велела вам сказать в последний раз, Что выбор совершен, что ясен он для вас, Что в сердце, верном мне, созрело оскорбленье, Что лучше умереть, чем это поношенье, Что вызовете вы ее сильнейший гнев, Преодолеть преград всех этих не сумев. Валер.
Коль так она могла и вправду изъясняться, Я больше ничего не стану домогаться. Ясна мне речь ее, и, не вступая в спор, Уважить должен я столь строгий приговор. Сганарель.
Вы сомневаетесь? Я сочинял, быть может, Когда передавал все, что ее тревожит? Так пусть она сама все подтвердит сейчас! На это я пойду, чтобы уверить вас. Вот вы увидите, что я не лгал пред вами, Что не колеблется любовь ее меж нами. (Стучит в дверь своего дома.)
Те же и Изабелла.
Изабелла.
Как! С вами он идет? Какая ж ваша цель? Вы в заговоре с ним против меня ужель? Очаровавшись им, заставите ли властно Меня любить его и принимать всечасно? Сганарель.
Нет, крошка, потерять тебя мне было б жаль. Но он вообразил, что я презренный враль. Решил, что это все — мое изобретенье:
