Но каждый угодить, конечно, вам старался. Леонора.
Несносней ни один мне вечер не казался. Приятней был бы мне обычный разговор, Чем эти россказни и этот важный вздор. Всех русым париком — им мнится — покоряют И остроумие задорно изощряют, Начав с повадками невежи шутника Глумленье глупое над чувством старика, Как будто мне его заботы не ценнее, Чем молодых голов безумные затеи!.. Но кто-то там стоит!.. Сганарель (Аристу).
Все было так, ей-ей. (Заметив Леонору.)
Да вот она сама, и горничная с ней. Арист.
Не гневом — жалобой вас встречу, Леонора! Стесненье знали ль вы от моего надзора? Настаивал ли кто упорнее, чем я, Чтоб вам свободно жить, желаний не тая? Но втихомолку вы, презрев мои советы, Себя связуете любовью и обетом. О мягкости моей жалеть не стану, нет, Но поведением подобным я задет: Вы поступаете совсем не по заслугам Со мной. Я столько лет был вашим нежным другом. Леонора.
Чем недовольны вы, понять я не могла, Но верьте, что во всем я та же, что была, Что неизменно к вам проникнута почтеньем, Что нежной быть с другим сочла бы преступленьем, Что вы исполните заветный помысл мой, Святыми узами соединясь со мной. Арист.
На чем основана вся ваша, брат, химера? Сганарель.
Как! Вы выходите сейчас не от Валера? Не говорили вы о страсти ничего? Иль больше года вы не влюблены в него? Леонора.
Кто мог живописать подобные картины, Пятная честь мою без смысла и причины? Те же, Изабелла, Валер, комиссар, нотариус и Эргаст.
Изабелла.
Сестра! Прошу меня сердечно извинить, Что ваше имя я решилась очернить. В нежданной крайности, запутавшись всецело, К постыдной хитрости я обратилась смело. Конечно, вами я за то осуждена, Но участь нам была не сходная дана. (Сганарелю.) Пред вами, сударь мой, не стану я виниться. Полезно и для вас со мною разлучиться. По воле неба нам назначен разный путь. Я не достойна вас — не правда ли? — ничуть, А мне приятней быть в объятиях другого, Чем недостойной быть супружества такого.
