И вот нашла я путь, как этому помочь. Генриетта.
Поверьте, это все излишние заботы: К ученым спорам я не чувствую охоты. Люблю я жить легко, а лишь большим трудом Дается мастерство всегда блистать умом. Мне честолюбие такое непонятно, И дурочкой себя мне чувствовать приятно. Предпочитаю я вести простую речь, Чем биться, чтоб словцо блестящее изречь. Филаминта.
Ах, я оскорблена! Смогу ли перенесть я, Чтобы семья несла подобное бесчестье? Пригожество лица живет недолгий срок — Игрушка хрупкая, полуденный цветок, Оно покоится лишь в оболочке кожной. Лишь красота ума прочна в нас и надежна. Давно ищу я средств, чтоб наделить вас той Не убиваемой годами красотой. Я пробудить у вас хотела бы желанье Науки познавать, вкушать плоды познанья. Мой ум с желаньями сошелся на одном: Вам надобен супруг, блистающий умом. (Указывая на Триссотена.)
Его я нахожу вот в этом господине. Он — тот супруг, что мной вам присужден отныне. Генриетта.
Мне, матушка? Филаминта.
Да, вам, и не вступайте в спор. Белиза (Триссотену).
О разрешении меня ваш просит взор Ей сердце то отдать, что мне одной подвластно. Что ж, браку этому я уступить согласна: Благополучие устроит ваше он. Триссотен (Генриетте).
Не знаю, что сказать: я слишком восхищен! Сей брак, которым здесь меня почтить готовы, Мне… Генриетта.
Как! Заходите уж слишком далеко вы! Он не свершен еще. Филаминта.
Как дерзок ваш ответ! Да знаете ль… Конец! Тут места спорам нет. (Триссотену.)
Она опомнится. Оставим Генриетту. Филаминта, Белиза и Триссотен уходят.
Арманда, Генриетта.
Арманда.
