попытавшись закончить то, что начал, понимаешь? Я был так близок, Септимус… очень близок. Держал Мака на руках. Я мог бы… мог бы…
Септимус прервал его:
— Что? Взять его в охапку и свалить из логова? Вот так просто? На глазах у всей своры и губернаторши?
Кертис вздохнул.
— Не знаю. Я просто хотел сдержать обещание. Вот и все.
Их разговор прервал Шеймас. Он уже успел избавиться от лохмотьев, в которых сидел в клетке, и переоделся в красивую зеленую гусарскую форму, немного болтавшуюся на его худощавых плечах.
— Кертис, — сказал он. — Пошли.
— Что случилось? — спросил Кертис.
— Брендан хочет с тобой поговорить.
— О чем?
Шеймас закатил глаза.
— О гербариях, — ответил он едко. — Какая разница? Дело важное. Пошли.
— Хорошо, — сказал Кертис, поднимаясь. — Септимус, попробуй, если получится, закончить вместо меня.
Септимус растерянно посмотрел на точильный камень размером с половину его самого.
— Ладно, но я…
— Спасибо, — сказал Кертис. — Наверное… до скорого.
Мальчик последовал за разбойником на самый край поляны к маленькой хижине. Свеча освещала внутреннее убранство домика, отбрасывая яркий свет на еловые лапы, свисающие с кровли. Брендан сидел за простым столом на небольшой бочке, поставленной вверх дном. Когда мальчик вошел, он поднял голову.
— Как ты, Кертис? — спросил король разбойников.
— Хорошо, спасибо, — ответил Кертис. — Что случилось?
Брендан знаком приказал Шеймасу встать у двери и посмотрел мальчику прямо в лицо. В его блестящих серо-голубых глазах отражался трепещущий огонек свечи.
— Ребята рассказали мне, что да как там было в темнице вдовы. Похоже, ты и вправду показал себя храбрецом.
Кертис робко улыбнулся.
— Не знаю, — сказал он. — Наверное, кому-то все равно пришлось бы это сделать. Просто так получилось, что из моей клетки было легче… в смысле, легче добраться до лестницы.
Брендан встал и обошел свою бочку. Открыв ящик в углу хижины, он достал оттуда резной кинжал и задумчиво повертел его в руках. Позолоченная змейка обвивала гарду и всю рукоять клинка.
— Ребята пришли ко мне с просьбой, — сказал он. — И, честно скажу, я присоединяюсь к их предложению. Они хотят позволить тебе принести клятву разбойника.
Глаза Кертиса широко распахнулись.
— Правда?
Он бросил взгляд через плечо на Шеймаса, стоящего у двери. Разбойник с гордостью кивнул ему.
— Да, и такая награда легко не достается. Из тех, кто не родился в лагере, немногие добились этой чести. А ты, видно, вовсе первый из Внешних, кого выбрали для этого.
— А что это значит?
Брендан подошел к Кертису так близко, что их разделяло всего несколько дюймов. Нос мальчишки едва дотягивал до середины рубашки короля.
— Это значит — стать диколесским разбойником, — сказал Брендан, — и пройти через все испытания, которые выпадут до конца твоих дней.
Ветви на крыше хижины шелохнулись от ветра. Шум сборов и позвякивание оружия были слышны даже через стены.
— Ясно, — сказал Кертис через мгновение. — Это честь для меня.
И вздрогнул, когда неожиданно Шеймас хлопнул по его спине.
— Наш парень!
Брендан вышел на порог хижины и прокричал суетящимся разбойникам:
— Ангус! Кормак! Он готов.
Четыре разбойника — Ангус, Кормак, Шеймас и Брендан — повели Кертиса прочь от шумного лагеря. Несколько факелов освещали узкую извилистую тропу, ведущую наверх из лощины. Вскоре разбойники вышли на небольшую прогалину. В центре стояло возвышение около трех футов в высоту, аккуратно сложенное из сланцевых пластов и прикрытое от дождя деревянным навесом. Разбойники подтолкнули мальчика вперед, а сами стали полукругом вокруг этого каменного алтаря. Подойдя поближе, он увидел, что серую поверхность камня покрывает какая-то темная пленка.
— Встань у камня, Кертис, — скомандовал Брендан.
Мальчик снова посмотрел на алтарь и разглядел следы от высохшей черной жидкости, струйками стекавшей по всей длине алтаря. На самой поверхности камня местами уже пробивался мох. Внезапно Кертис услышал зловещий лязг клинка. Он повернулся и увидел, как Брендан в свете факела приближается к Кертису, направив на мальчика резной кинжал.
На секунду его охватила паника. Неужели это какая-то ловушка? Они все-таки не простили его участие в той битве? Он уже хотел было испуганно закричать, как вдруг Брендан сделал то, чего мальчик никак не ожидал: он поднес клинок к своей ладони и, стиснув зубы, надрезал ее. Струйка крови зазмеилась по руке, и король, подойдя к алтарю с другой стороны, стряхнул кровь на камень. Повернувшись к Кертису, Брендан подбросил кинжал в воздух и, поймав, протянул его мальчику рукояткой вперед.
— Сделай надрез на руке и оставь свою кровь в алтарной чаше, — объяснил он. Из его раны на камень мелко капала кровь.
Кертис взял нож и робко поднес лезвие к своей руке.
— Вот так? — спросил он. Брендан кивнул головой.
Он закрыл глаза и вжал холодный металл в нежную кожу, чувствуя острую боль от раны, из которой тут же показалась бусина темной крови. Кертис быстро подошел к алтарю, вытянув вперед руку, и теперь смотрел, как кровь Брендана и его собственная капает в узкую чашу на алтаре, тут же превращаясь в единое черное пятно.
— Теперь священные слова, — скомандовал Брендан. Ангус вышел вперед и начал читать клятву. Кертис повторял строчку за строчкой.
Я, Кертис Мельберг, торжественно клянусь чтить кодекс и законы разбойников.
Сам править своей жизнью и ставить кодекс выше всякой власти.
Защищать свободу и интересы бедняков.
Освобождать богатых от их богатства.
Равно ценить труд всякого человека.
Работать ради общего блага моих собратьев.
Не вступать в союзы против моих собратьев.
Считать равными все растения, животных и людей.
Жить и умереть вместе с разбойниками.
Воцарилась тишина. Ее нарушил Ангус.
— Ну, вот и все, — сказал он. — Выйди вперед, разбойник Кертис.
Брендан похлопал Кертиса по плечу.
— Поздравляю, парень, — сказал он, забирая из рук мальчика кинжал и вкладывая его в ножны.
— Спасибо, — улыбнулся Кертис. Он поднес порезанную ладонь ко рту и лизнул ее, чувствуя соленый привкус крови.
Остальные разбойники окружили Кертиса, и каждый пожимал ему руку и хлопал по плечу.
