Маяковский в рейде золотом.Сердце этим городом не сыто, —лихорадит и томит менядолгий взгляд матроса-одессита,ставшего на линию огня.Красный бинт горит на свежей ране,тело прижимается к земле…Может быть, я с ним встречался ранетам, где свиток держит Ришелье.Виден якорь сквозь матросский ворот.Он шагал на орудийный вихрь,умирал за свой любимый город,воскресал в товарищах своих.Верю я — мы встретимся, товарищ,в летний день на боевом борту,у старинной пушки на бульваре,в разноцветном праздничном порту.Полдень будет многолюдно ярокна обломках свастик и корон!Город — Воля, Город — Поднят Якорьникогда не будет покорен!
Болотные рубежи
Болотные рубежи, холодные рубежи…Уже не один ноябрь тут люди ведут войну.Ужи не прошелестят, и заяц не пробежит,лишь ветер наносит рябь на Западную Двину.Как низко растет трава, как ягоды тут горьки!Вода в желобах колей, вода на следах подков.Но люди ведут войну, зарылись под бугоркиу вешек минных полей, у проволочных витков.В трясину войдет снаряд и рвется внутри земли,и бомбу тянет взасос угрюмая глубина,а дзоты стоят в воде, как Ноевы корабли,и всюду душа бойца, высокая, как сосна.К болоту солдат привык, наводит порядок свой.Живет он как на плоту, а думает о враге,что ворог особо злой, что места сухого нет,что надо на кочке той стоять на одной ноге.Заместо ступеньки пень я вижу перед избой,старинный стоит светец, лучина трещит светло.На лавке лежит боец с разбитою головой.И как его довезли в заброшенное село?Он бредит, он говорит о пуле над головой:«…Но если я слышу свист, то, значит, она не мне…»А девушка-санитар приходит с живой водой,с письмом от его сестры и с сумкою на ремне.А прялка жужжит в избе, и сучит старуха нить.И разве, чтоб умереть, добрался боец сюда?А девушка перед ним, а раненый просит пить,за окнами долгий гул, и в кружке стоит вода.Он бредит, он говорит, что надо вперед, бегом,что эта вода желта и рвотна, как рыбий жир,что чавкает зыбкий грунт, как жаба, под сапогом,что надо б скорей пройти болотные рубежи…Товарищ, приди в себя, ты ранен нетяжело!Не пули свистят вокруг, а вздрагивают провода.Тут госпиталь, тишина, калининское село.Ты выживешь, мы пойдем в литовские города.За окнами вспышки, блеск, артиллерийский гул,тяжелый и влажный снег врывается за шинель…Но разве хотя б один о теплой избе вздохнулразве в таких боях мечтают о тишине?О, только не тишина! Скорее бы за порог!А сколько осталось верст до Риги от кочки той,до твердой земли полей, до камня сухих дорог,до Каунаса, до небес Прибалтики золотой?Нам каждый аршин земли считается в десять верст,не реки, но и поля бойцы переходят вброд,
