Квестер

при чем, а? Это же Суперкомпьютер: он просто все хорошо рассчитал! Попав в кольцо «змеегусениц», Филгудыч будет обречен!

- Спасибо, что сказала, Кейт! – сказал Тестер уже вслух. – Но ты не поедешь! Не женское дело! Лови! – кинул он один делейтор выводившему вторую лошадь Мак-Нейми. – Move! Move!

            Тестер сел в седло и хотел уже было пришпорить коня, но Кейт изо всех сил рванула на себя уздечку.

- Не смей мне приказьивать, рюсски дурак! Я сама решать!

Глаза ее выражали такую бешеную решимость, что Тестер не нашелся, что ответить. В это время из ратуши выскочил Чарльз Вульф с криками «Остановись, Кейт! Назад, Кейт! Умоляю!». Девушка, увидев отца, бросила уздечку и проскользнула в конюшню. Вульф, плача, подбежал к Тестеру, схватился за стремя:

- Mister, mister, please… – только и успел сказать он.  

Кейт, словно вихрь, вылетела из ворот конюшни, прижавшись головой к шее прекрасного белого скакуна, повернула, пришпорила лошадь и пронеслась мимо Тестера, который никак не мог избавиться от плачущего Вульфа. Наконец, дав коняге хороших шенкелей, он вырвал ремешок стремени из рук отца девушки и присоединился к ожидавшим его у выезда из города Эрику и Кейт. Через некоторое время, поднимая клубы пыли, три всадника уже неслись во весь опор через пустыню – к Реке.

            Вот скажите мне, люди добрые, как это понимать? Ведь, с одной стороны: вроде бы упрощенная цифровая копия человека, вроде бы все психологические тонкости «округлены», всякие там ощущения и предчувствия отброшены, как незначительные величины, вроде бы разные там тысячные и десятитысячные доли сокращены до единиц. В общем – грубо обтесанная болванка человеческого психотипа… но,  с другой стороны – чует, зараза, чует беду там, где еще и намека на нее нет! Ну вот что, скажите мне, заставляло Гласса нестись вперед все быстрее и быстрее - как курьерский поезд? Только ли то, что рядом бежавший Дед Пихто все зудел и зудел ему в ухо:

- Быстрея нада, быстрея, ага! Чую, худо будет, ежли не поспеем!

- Куда не поспеем, деда? – спрашивал Гласс.

- Вона как! Почем я знаю? Тольки чую – поспешать нам нада, ага! Поспешать, значить!

Гласс и сам ощущал какую-то смутную тревогу, на которую опасения деда ложились, как сыр на масло. Поэтому он, идя впереди, все ускорял и ускорял темп, пока вся группа не перешла на быстрый бег.

- Куда несемся, Глазик? – кричал сзади Хась. – Охолонись маленько! – Но Гласс не слушал. Да и Хась спрашивал его только затем, чтобы не молчать: его тоже что-то настораживало.

            А поняли они, что не ошибаются, только тогда, когда внезапно погас свет. Мгновенно. Без традиционного красивого заката. Солнце словно выключили, как обычную лампочку. А взамен – ничего: ни луны, ни звезд. Полная черная темнота.

Бегущим пришлось остановиться. Абсолютно ничего не было видно. Люди сбились в кучку и тревожно переговаривались. Паника мгновенно распустила свои скользкие щупальца: кто-то уже неоднократно произнес слово «конец», кто-то начал молиться, многие садились на землю и видимо, вспоминая предсказания Владыки-Пахана, выли:

- Дождались, дождались: сейчас придут Слуги Сатаны!

- Тихо!  - рявкнул Док. Стало тише, вытье как будто бы прекратилось. – Гласс, - продолжил Док. – У тебя как: к темноте глаза привыкают, или мне одному так кажется?

- Да, Док, - ответил Гласс. – Лучше видно стало. Траву вижу, деревья,…правда, метра на два всего…

- Отлично! – удовлетворенно сказал Док. – Всем встать! Идем как и прежде, за Глассом. 

- Гласс, помнишь: обратно траве! – напомнил Хась. – Как Тюлефан учил!

- Конечно, Хась! И про деревья помню. Жаль, только, звезд нет! – бодро ответил Гласс, а сам подумал: «Не гаркни сейчас Док, через пять минут мы бы их уже не подняли! Молодец, парень!»

И, словно оправдывая звание «молодца», Док крикнул:

- Смотреть в оба! Кто что увидит – кричите «Тревога» и – на землю! Всем понятно?

Толпа глухо забурчала: «Понятно!», а сзади вдруг послышался жалостливый голос Жоржа:

- Шамиля ушоль! Шамиля ушоль! Убежаль в лес!

Действительно, Шамиля не было, его конец дрына, на котором беспомощно висел Пахан, воткнулся в землю, из-за чего Пахан сполз вниз и находился теперь в довольно нелепой позе: с ногами на уровне головы.

- Дурак ты, Шамилька, ага… - только и сказал Дед Пихто и подхватил брошенный Шамилем конец палки.

- Нет, отец, не ты! – возразил ему Док. – Пусть вон они тащат (он кивнул на «паханчиков»). А ты отец, как бывший фронтовой разведчик, мне в дозоре нужен! Быстрей, быстрей давай! – крикнул Док всем остальным. – Гласс, Хась, делейторы наизготовку! Чуть что – стреляйте! Внимание всем! Бегом марш!

            Глассу потребовалось предельно напрягать зрение, чтобы разглядеть в такой темнотище не только дорогу, но и следить за направлением роста травы. Помогало то, что впереди, словно гончая собака по следу, трусил Дед Пихто, корректируя направление.

            «Во дает старик керосину! - подивился Гласс. – Никак от него не ожидал!»

Но вроде бы все начинало получаться: сначала неуверенно, а потом все смелее и смелее, группа наращивала темп. И хотя это, конечно, была далеко не дневная скорость, они все же довольно быстро продвигались вперед.

            А сбежавший чеченец уходил назад, незаметно для себя забирая все больше и больше на север. Гордый дух Шамиля не смирился с его положением в новом отряде. Эти ребята с «лучами», конечно, не сделали горцу ничего плохого, более того, они спасли ему жизнь, но… они уравняли гордого чеченца с «баранами», они не выделили его из остального «стада», а это был сильный удар по врожденному самолюбию горца. Поэтому оставаться с ними Шамиль не мог.

            - Одын буду жить! – твердил себе чеченец, быстро шагая и пытаясь разглядеть в кромешной тьме хоть какую-то дорогу. – В Обитэль вэрнусь, дом построю. Старык жил одын, и я проживу!

ГЛАВА  LVI.

Конечно, операцию по захвату пятьдесят пятой лаборатории «Макрософта» хотели провести скрытно. Скрытно, тихо и быстро.

            Но кто-то предупредил журналистов. Какая-то Очень Большая Сволочь сообщила всем, кому только можно, что будет кое-что интересненькое в Кампусе «Макрософта».

            Поэтому, еще до прибытия штурмовой группы Секретной Службы, в Кампусе, у Капмуса, возле помещений Кампуса, на крышах зданий Кампуса было полно газетчиков, радийщиков, телевизионщиков, интернетчиков, независимых хроникеров, свободных репортеров и собственных корреспондентов.

            А еще – промышленные шпионы, иностранные разведчики, папарацци…

            Ну, и просто – зеваки. Необычайно много зевак.

            И план «высокопрофессиональной молниеносной операции» с треском провалился.

Впрочем, как всегда: ведь еще никто и никогда не видел блестяще выполненной (скрытно-тихо-быстро) специальной операции. Все специальные операции неизменно проваливаются. Хотя… вполне может быть, что в случае, когда секретная спецоперация проводится удачно (скрытно-тихо- быстро), то живых зрителей  просто… не остается?!

            Спорить не будем, может быть и так! Но эта операция явно не заладилась с самого начала, и ее организаторам пришлось действовать … как всегда.