скатился с обрыва в воду. Течение Реки прибило его к броду, и, вынырнув из воды по пояс, он увидел Гласса, стреляющего по «змеегусеницам».
Это был шанс. Единственный шанс вновь завладеть «лучом». Пахан знал, что после длинной очереди делейтор некоторое время гудит - набирает энергию и стрелять не может. А значит, все решают мускулы и умение драться. И в этом, думал Пахан, он даст сто очков вперед такому хлюпику-интеллигенту, как этот мальчишка Гласс. Пахан рванулся из реки и схватил Гласса за волосы, одновременно дернув на себя делейтор. Гласс не поддался и Пахан рванул «луч» еще раз, прошипев сквозь зубы «Отда-ай, с-сука!»
Гласс не удержался на скользких камнях брода и упал в воду. Но, падая, он сумел увлечь за собой Пахана. Тому при падении повезло меньше: его голова встретила на пути большой валун. Пахан отключился на секунду, но Глассу и этого было достаточно: он вырвался из рук своего неожиданного противника и вскочил на ноги.
Конечно, он мог бы этого не делать, а просто сползти в воду и отплыть в сторону. Но он очень беспокоился за Кейт, и поднялся только для того, чтобы убедиться, что с «Катюшей» все в порядке. Гласс осмотрелся и почти сразу же их взгляды встретились: девушка, стоявшая у края брода, улыбнулась и даже захотела помахать ему рукой…
…В следующий момент Кейт увидела, как с обрыва сорвался ярко-желтый луч и как этот луч вонзился в спину Глассу. Она видела, как округлились от удивления его глаза, как мгновение спустя на месте, где он только что стоял, бушевал столб пламени. Кейт закричала, закрыла лицо руками и, сраженная ужасом, упала на колени. А над ее головой два луча из делейторов Тестера и Эрика Мак-Нейми уже несли смерть последней гадине.
Ближе к закату этого сумасшедшего дня от здания, где размещалась 55-я лаборатория, медленно отъехали два больших фургона «скорой помощи» и, набирая скорость, направились в сторону «Macrosoft Way». Они благополучно миновали несколько постов: рации у караульных не работали и возможности проверить, действительно ли эти машины получили разрешение на выезд из Кампуса, у них не было. Сопровождавший машины полковник спецназа выглядел внушительно и подозрений у солдат не вызывал. Проезжая мимо последнего поста, и глядя на удалявшихся караульных в зеркало заднего вида, Гудвич тихо сказал:
- Эх, солдатики, солдатики, хваленая американская армия! На чеченском блок-посту вас бы давно уже всех положили простые пацаны из соседнего аула!
Машины набрали скорость и уже через пару минут неслись по шоссе к океану.
В опустевшей Центральной аппаратной оставшиеся техники, ассистенты и охранники наблюдали за исчезновением Бестерленда. Сразу после того, как Гудвич увел Билла Гейтца и группу ученых, разрабатывавших эту страну-планету, в системе жизнеобеспечения «Лучшей земли» начались перебои. Поднялось до критического уровня давление жидкого азота в системе охлаждения, по-прежнему зашкаливала стрелка термометра процессорного блока суперкомпьютера, на большом экране Бестерленд медленно закрывался странным голубым облаком. Назревала катастрофа. Однако в определенный момент сработала экстренная система безопасности, и все стало приходить в норму: давление упало, процессорный блок был практически остановлен, температура медленно начала понижаться. Но тем самым аварийная система полностью лишила суперкомпьютер возможности противостоять Облаку и оно, не встречая более сопротивления, продолжило накрывать Бестерленд своей таинственной голубой субстанцией, вспыхивающей желтыми и красными искрами.
И вот, когда почти все процессы были остановлены, Бестерленд начал исчезать. Медленно истаяли в голубом тумане море и прибрежный лес, Река вновь обрушила свои воды в никуда и стала укорачиваться, исчезая вместе с берегами и росшими на них лесами и лугами. Озера и болота уменьшались, как будто кто- то невидимыми ножницами быстро-быстро отрезал от них тоненькие полоски.
Новый Мир исчезал не так, как появлялся – от центра к краям, а так, как двигалось накрывающее его Облако: с востока на запад. С уменьшением Бестерленда, уменьшалось и само Облако: там, где земли больше не существовало, оно открывало черную пустоту, поглощающую части первой рукотворной страны- планеты. Уходило в ничто лучшее творение Билла Гейтца, его шедевр, его мечта о новом человечестве, о Цивилизации Счастья.
А уже потом в Центральной аппаратной раздались звуки тревоги, и сотрудники стали лениво покидать помещение. Через пятнадцать минут звучания сирены включилась система самоуничтожения, и серия легких взрывов навсегда упрятала от любопытных секрет уникальной технологии создания Нового Мира.
Лишь спустя еще полчаса, когда автоматические огнетушители залили огромным количеством пены и специального порошка то, что еще недавно называлось пятьдесят пятой лабораторией, спецназ, все-таки взрезав высокотемпературной сваркой титановую дверь на крыше, наконец, проник в помещения «даблфайва». Увы, никого и ничего они там уже не нашли: аппаратура и все данные были безнадежно испорчены, а люди – находились на нижних этажах здания №112. Да и то это был младший научный персонал и охрана. Билла Гейтца и его приближенных обнаружить не удалось.
Да и как они могли их обнаружить, когда, двигаясь со скоростью ста миль уже почти час, вся «команда Нового Мира», ведомая «воскресшим» Филом Гудвичем, уезжала все дальше и дальше от Кампуса. На запад, к Тихому океану.
ГЛАВА LX.
- Эй, парень! Никак, ты живой? Точно, живой, ага! – так приветствовал Дед Пихто Тестера, увидев его в числе спасшихся от «змеегусениц».
- Деда-а-а! А я-то грешным делом тогда подумал, что тебе того… крантец! – обрадовался Тестер своему спасителю. – Помнишь, как ты меня из Обители вытащил?
- Да, где уж мене не помнить? Помню, как жа! Мене за тебя Пахан трошки в расход не пустил, ага! Самою малюсечку проглядел, а то бы я – того…, ядреный корень тудыть его, ужо душою в аде маялси! Эх-хе! – дед вздохнул и покачал головой. – Тута стольки всяго случилася…, не поверишь, ага!
- Да я уж не меньше твоего навидался! - успокоил Пихту Тестер. – А вот за помощь твою спасибо тебе не сказал тогда. Так вот сейчас и говорю: спасибо, дед, большое тебе спасибо!
- Да ладно, паря! Заспасибкался! Ты вон лучше иди, товарищев своих встречай! Хороши у тебе товарищи, ага! – и Пихто указал Тестеру на брод, через который тяжело перебирался Док.
- До-о-ок! – не помня себя от радости, заорал Тестер и побежал навстречу другу. Док тоже его увидел, и они сшиблись в объятиях, колотя друг друга по спинам.
- Живой, собака! – гудел Док. – Как же ты…? Где же ты…? А мы, дураки, думали…!
- Да я и сам думал, что вы того…! – отвечал Тестер. – Мстить пошел…! До-о-к, чертяга! Живо-о-ой! А где остальные? Гласс, Хась?
- Хася надо из речки выловить, а Гласс где-то здесь должен быть! – Док, посмотрев поверх голов, громко позвал: - Гласс! Глазик! Тестер здесь! Живой! Гласс, где ты?
Ответа не последовало, и Тестер продолжал:
- А я, когда собаку с котом на экране увидел, думал – Филгудыч людей из Обители выводит, а это, оказывается, вы зажигаете…
- Да! – печально вздохнул Док. – Филгудыч… Хорошо бы…. А на каком это экране ты нас увидел?
Тестер не успел ответить. Он услышал за спиной топот копыт, и через секунду на нем повисло что-то мокрое и орущее в самое его ухо:
- Тестер! Сволочь! Где же ты пропадал, гаденыш? Тестер, блин,
Это был Хась, выловленный из реки и привезенный Эриком Мак-Нейми. Тестер обнял его, затем и Дока и, не пряча счастливых слез, сказал:
