Квестер

И тогда Тестер выстрелил. Луч делейтора прошил стену здания и уничтожил значительную ее часть вместе с красивым витражным окном. Вспыхнуло пламя, его отблески отразились в пустых взорах сидящих на полу людей и наполнили их единственным действенным в такой момент чувством – страхом. Страх – пожалуй, лучшее средство от состояния «тупого ступора», так же, как пощечина – лучший способ прекратить истерику. Люди стали отползать от горящей стены, а затем – начали вставать на ноги и, наконец, потянулись к выходу. Тестер поймал взгляд Эрика, в котором читалось огромное облегчение.

            На улице дела пошли еще лучше. Горожане словно просыпались и уже вполне адекватно реагировали на команды Эрика и Кейт. Нестройными рядами они двинулись к выходу из города, над которым уже нависала огромная голубая тень таинственного и страшного Облака.

            Уже вышел из ратуши последний горожанин, уже Кейт, замыкающая колонну, почти приблизилась к воротам, а Тестер все стоял перед экраном и смотрел, как по крупицам исчезает Бестерленд в безграничной пустоте. Изображение теперь часто полосило и прерывалось, но даже так зрелище было потрясающее. На глазах Тестера исчезала не просто страна-планета, размером с небольшой район какой- нибудь Тамбовской или Курской области, исчезала блестящая идея, исчезала новая цивилизация, исчезала неслучившаяся эпоха. «Наверное, вот так, - подумал Тестер, - погибла Атлантида! И Бог, взирая на мир с небес, видел очень похожую картину».

- Рюсски! Рюсски! Идить! Move! – это Кейт, не увидев Тестера среди горожан, вернулась за ним. – Надо спешьить!

            Тестер повернулся и вышел за ней. Они вдвоем вскочили на его лошадь - Тестер спереди, Кейт сзади - и поспешили присоединиться к остальным на поляне. Над озером уже слался голубой туман, а вместо привычной линии песчаных барханов на горизонте колыхалась плотная субстанция небесного цвета. Видимо, и пустыни уже не существовало. Тестер и Кейт выехали за городские ворота.  

ГЛАВА  LXI.

Капитан маленького рыболовного сейнера мало интересовался своими пассажирами. Гораздо больше его заботило то, почему сбоит система GPS и он то и дело вынужден править курс по компасу и карте. Да и чертово радио работает с перебоями, и катеров береговой охраны почему-то не видно…. Не спроста все это! Может, опять снимают Президента, которого застукали в Овальном кабинете с секретаршей? Или кризис какой-нибудь? Или террористы?

 «Нет, - подумал капитан, - если бы случилось что-нибудь серьезное – охрана бы была, и не просто была – а плавала бы тут в утроенном составе! А мы видим обратную ситуацию – ее нет вообще! И GPS толком не фурычит. Значит, понятно: в стране опять случилась какая-то несущественная хрень, какой-то сбой по вине политиков или технарей, а раз так, значит, это будет чего-нибудь стоить, и опять, как всегда, будут виноваты нелегальные эмигранты, которым и придется, в конечном счете, за эту политическую (или технологическую) хрень расплачиваться. Ведь по всеобщему мнению, во всех бедах Америки виноваты нелегалы, и только они!»

Придется расплачиваться за этих «умников» и ему - скромному капитану маленького сейнера. Кубинцу. Нелегальному эмигранту. И похоже, расплачиваться придется сразу по прибытии домой: в этой стране виноватых находят быстро…

            «А на самом деле, - продолжал размышлять капитан, - в этой хрени могут быть виноваты и эти двое, что стоят на носу моего корабля и беседуют, глядя в океан. Какого черта их понесло в море именно в такой день и час, когда не работает ни связь, ни система позиционирования, ни радио, когда, одним словом, ничего не работает. Ведь неспроста это?»

            Впрочем, капитан вскоре оставил эти мысли: тугой конверт с деньгами, на которые можно было запросто купить еще один такой сейнер, лежал у него в кармане и приятно грел душу. Какая ему разница, в конце концов, куда и зачем едут эти двое и вся та толпа, которая спит сейчас в каютах? Побыстрее отвезти их в указанное место и побыстрее вернуться домой – вот какой должна быть задача!

Успокоив таким образом свою не особенно больную совесть, капитан расслабился. Они шли в открытый океан на полном ходу уже больше часа и тонкая полоска американского побережья почти слилась с горизонтом. Капитан достал дешевую сигарку и закурил, вмиг заполнив рубку вонючим дымом. Контролируя направление, скорость и расстояние, сверяя свое местонахождение с периодически включающейся GPS-кой, он нет-нет, да и поглядывал на тех двоих на носу: все же интересно, о чем это можно так долго говорить?

- Так кто же вы, Гудвич? – спросил Билл Гейтц, щуря глаза, слезящиеся от отраженного водой яркого солнца. – На кого вы работаете?

- На себя, мистер Гейтц, на себя! – ответил Гудвич. – В нашем мире все мы работаем на себя, а кто-то более умный или более сильный использует эту нашу способность - работать на себя - в своих интересах!

- И в чьих же интересах вы работаете на себя? – вновь спросил Гейтц.

- Увидите… - загадочно ответил Гудвич и стал смотреть на воду.

            Нос сейнера то поднимался над невысокими волнами, то плавно опускался. Волнение было небольшое. Дул легкий ветер и светило солнце. Водяные брызги, преломляя солнечные лучи, образовывали мимолетные радуги. Берег за кормой был едва виден, впереди был только океан и после многомесячного сидения в лаборатории Билл Гейтц с наслаждением вдыхал полной грудью чистый просоленный воздух.

То ли потому что не давили больше на сознание стены и потолок, то ли упал с души груз забот за несуществующий теперь уже Новый Мир, а может быть – от созерцания безграничного океана вокруг, но в сердце Гейтца вновь прочно поселилось ощущение бесконечности, простора, неисчерпаемости - ощущение, которое всегда жило в нем, и которое он растратил лишь в последние месяцы, во время отчаянной борьбы за Бестерленд, борьбы с существующим миром за лучший.

Гейтц с нескрываемым удовольствием вдыхал ядреный морской воздух, и печаль его уменьшалась, словно выдуваемая из закоулков души этим соленым ветром – извечным спутником отчаянных авантюристов и смелых путешественников.

- Я вижу, эта морская прогулка идет вам на пользу, мистер Гейтц, - съязвил Гудвич, глядя на безмятежное лицо Биг Билла, на котором вот-вот ожидался восход улыбки.

- Да, мистер Гудвич, спасибо вам за нее! – ответил Гейтц и наконец улыбнулся. – Не пора ли возвращаться?

- Вам нельзя возвращаться, мистер Гейтц! – задумчиво ответил Гудвич. – Вас немедленно уничтожат. Вы теперь – самый большой враг этого мира. Настолько большой, что нигде, ни в каком уголке Земли вы не сможете построить свой собственный дом! С сегодняшнего дня вы на этой планете живете нелегально.

Гейтц усмехнулся.

- Я понимаю, конечно, мистер Гудвич, всю силу вашей неприязни ко мне…, но мне кажется, вы несколько перегибаете палку, выдавая желаемое за действительное!

К удивлению Гейтца, Гудвич вдруг совершенно искренне обиделся на него за эти слова и, помолчав немного, только буркнул в ответ:

- Увы, мистер Гейтц, я только передаю вам то, что слышу по радио. По старому доброму средневолновому радио. Не верите – послушайте сами.

И он передал Гейтцу маленький наушник, из которого раздавался какой-то злой клекот. Все это время, оказывается, Гудвич не терял связи с миром, одновременно разговаривая с Гейтцем и слушая новости по радио. Гейтц приложил к уху черную пуговицу наушника и… замер.

«… Билла Гейтца и компании «Макрософт». По сообщениям информационных агентств, глава компании Уильям Генри Гейтц Четвертый покинул Кампус и скрылся с группой ученых. Сейчас его местонахождение устанавливается. Поиски участников мега-заговора против человечества продолжаются не только на территории Соединенных Штатов.

Президент США лично обратился к правительствам всех стран с просьбой не предоставлять международным преступникам политического убежища, как в явной, так и в скрытой форме. Более того,