Квестер

одну крепкую веревку. Он почти буквально ползал на брюхе, выискивая и вынюхивая любую мелочь, он знал о каждом дне жизни 55-й лаборатории…(да что там – всего «Макрософта»), он стоял по горло в дерьме, вылавливая сообщения от «Информатора», он… он был уверен, что уж на этом деле он наверняка заработает себе и повышение, и медаль, и деньги…. И Саманта уже никогда не скажет ему эти слова…

 И теперь все летит в тартарары! Он прекрасно знал неписанные правила жизни секретных служб. Ведь ни в каких документах, ни в каких отчетах каторжный труд Арнольда теперь не сможет быть отмечен: если дело подкидывают Бюро, значит контрразведка Пентагона о нем «ничего не знала». В противном случае все сотрудники военной разведки, от простого «технаря» до генерала, знавшие о ТАКОМ деле и не доложившие о нем Президенту, мгновенно становятся государственными изменниками. Со всеми вытекающими последствиями…

- Что с тобой случилось, дружище Арнольд! Ты не рад? А-а, понимаю, устал! Но, я повторяю, друг мой: я иду к генералу с отчетом и нашим (он подчеркнул: «нашим») предложением по завершению этого дела. Так что, радуйся, Томас! Скоро вы с Самантой отдохнете, оторветесь «на всю катушку»!

            И, захватив объемистую папку с материалами дела, Джампер скрылся за дверью. 

            А Арнольд … Арнольд все же решил подождать. Он все-таки еще не окончательно потерял надежду.

ГЛАВА  XLV.

Кроме тех специалистов, которые должны были следить за происходящим в Бестерленде, в аппаратной Центра Управления (или в Центральной аппаратной, как ее часто называли), как правило всегда находилось немало праздношатающихся сотрудников 55-й лаборатории, не потерявших еще надежду на возвращение контроля над Объектом и стало быть, на возрождение Проекта в целом. Они внимательно следили за событиями, отражаемыми на экране, строили предположения, выдвигали гипотезы и без конца прогнозировали ситуацию. Порой дело доходило даже до заключения пари.

 Однако со временем количество зевак у большого плазменного экрана в Центральной аппаратной поубавилось, и теперь очень немногие люди появлялись на площадке перед экраном. Да и те приходили не для обсуждения вариантов развития, а, скорее от любопытства, подобно тому, как в далекие феодальные времена люди спешили на центральную площадь города узнать, нет ли чего интересненького…

И только в те моменты, когда у экрана появлялся сам Билл Гейтц и ведущие специалисты проекта «Бестерленд», «центральная площадь 55-й лаборатории» снова «оживала». Ведь ученых, инженеров и даже техников хлебом не корми – дай только собраться вместе для обсуждения какой-нибудь «горячей» темы. За гипотезами, предположениями и прогнозами они в карман не полезут!

            Не успели утихнуть споры по поводу двух странных сферических конструкций, возведенных Сьюппи на востоке Бестерленда, как внимание большинства наблюдателей переключилось на события, происходящие в Дорстауне, откуда неизвестно почему вдруг образцово-показательным маршем отбыло все население. Всё, до последнего человека.

Впрочем, загадка этого явления слегка прояснилась, когда в опустевший город вошли двое, один из которых был нелегалом, вооруженным сразу двумя делейторами (делейторы обозначались на карте страны точками желтого цвета). За путешествием этого вооруженного бандита почти через весь Бестерленд сотрудники 55-й лаборатории следили давно, но даже те из них, кто обладал очень богатой фантазией, не думали, что «квестер» (они его так и окрестили: «квестер») доберется до столицы, да еще и захватит ее без единого выстрела. С другой стороны, в том, что произошло, не было ничего неожиданного и даже сам Вульф, развеивая опасения Билла Гейтца, сказал:

-  Посудите сами, мистер Гейтц: если этот «квестер» до сих никого не убил, то скорее можно надеяться на то, что он займет место «черных рыцарей» и будет защищать нас…, точнее наши цифрокопии.

            И, подумав, добавил:

- Я бы больше беспокоился за те шарики на востоке: ведь мы сможем понять, что это такое, только когда они начнут действовать. А вдруг это что-то опасное для Бестерленда…, ну, для того Бестерленда, который строили мы, а не для того, который хочет построить Сьюппи…

- Людям и Объекту Сьюппи ущерба не нанесет! – с вызовом сказал Главный программист Фред Ласки (тогда он был еще живой).

- Мы это уже слышали! – мрачно проворчал темнокожий Браун.

- А я … повторю это еще тысячу раз, мистер Браун! – закричал, брызгая слюной, Ласки. - Сьюппи не может нанести вреда людям и планете! Не может, слышали, мистер Паника, мистер Упадническое-Настроение, мистер Человек-Не-Верящий-В-Успех-Проекта!

- Успокойтесь! – бросил им уставший Гейтц и удалился к себе.

            Все это происходило в разгар тех самых упаднических настроений и полнейшей апатии, царивших в «пятьдесят пятой» везде и всюду. Но чуть позже, накануне  «сенсационного» заявления Гейтца  о завершающем этапе проекта, примерно в час дня (то есть, часов за пять до знаменательного совещания) случилось еще кое-что странное, что вновь сделало «пятачок» перед плазменным экраном в Центральной аппаратной самым посещаемым местом во всей 55-й лаборатории.

            Наблюдатели и любопытные следили за перемещениями трех групп нелегалов, двигающихся очень странными маршрутами. Первая состояла из пяти существ: трех человек и двух животных (животные обозначались зелеными точками). Эта группа была вооружена тремя делейторами, могла ничего не бояться, но шла почему-то не в Дорстаун, а похоже - в Восточный Форпост. Предполагалось (по наличию животных), что один из этих нелегалов - Фил Гудвич, сбежавший из Дорстауна сразу после попадания в Бестерленд, поэтому главной причиной странности маршрута этой группы называли чаще всего «дьявольскую хитрость этой югославской скотины». Понятно, что эту группу ненавидели (и боялись) больше всех остальных.

            Две другие группы вели себя еще непонятнее: после любопытных передвижений на территории Восточного Форпоста, когда одни точки кружили по ней, как мухи по дерьму, а другие - были неподвижны («Прятались!» - догадался кто-то, кажется Мак-Нейми или «Мерлин»), начало происходить еще более странное: обе группы поначало происходить еще более непонятное: две группы п по территории Восточного Форпоста, когда одни точки кружили по ней, как мшли параллельным курсом строго на север, долго так двигались и вдруг - слились в одну. На вопрос «чтобы это значило» наблюдатели не успели дать ни одного ответа, потому что в этот же момент произошло действительно потрясающее событие.

            Сначала взвыли турбонасосы охлаждения «Сьюппи».

И одновременно с этим Бестерленд накрыло голубым облаком.

            Оно стремительно пришло с востока и было видно, как плотная ткань этого странного неизвестного образования обволокла сферы, находящиеся у берега, но не скрыла их совсем. Все, кто был в этот момент у экрана, отчетливо видели два идеально круглых отверстия в сплошном голубом мареве. Облако двигалось и разрасталось очень быстро и вскоре добралось до Восточного Форпоста, а следом – и до странных нелегалов, двигающихся на север. Голубой туман накрыл их, и точки на экране пропали. Уже почти половина «Лучшей земли» была в голубом мареве и страна напоминала ку-клус-клановца, надевшего свой балахон, который по ошибке постирали вместе с новыми джинсами: круглые дырки на берегу моря походили на глаза. Облако летело дальше и через минуту с небольшим приблизилось к вооруженным бандитам (одним из которых мог быть Гудвич)…

            Конечно, строить догадки начали сразу. Кто-то обронил банальное «это конец» - на него тут же зашикали. Другие склонялись к мысли, что голубая туча – порождение таинственных «сфер Сьюппи» на берегу моря и ее предназначение – ликвидация нелегалов каким-то неизвестным доселе способом (неизвестным ученым, но известным Суперкомпьютеру). Но третьи, указывая на то, что «эта штука» появилась не из сфер, а из моря, настаивали на «внешней природе» этого