нам удалось поймать около 20 тыс. Нам пришлось вытащить из тайников не менее 3 тыс. трупов евреев; они покончили самоубийством, приняв яд».
«Особые меры», о которых шла речь выше, означают убийство на месте. Периодические доклады, представлявшиеся Штропом, бригадефюрером СС и генерал-майором полиции, которому было поручено уничтожение варшавского гетто, рисуют потрясающую картину массового убийства и грабежа; доклады заканчиваются выразительной фразой: «
Германский инспектор вооружения на Украине в декабре 1941 года докладывал:
«...Впоследствии специально сформированные полицейские отряды осуществили планомерный расстрел евреев. Расстрел производился только публично..., причем во многих случаях в этих расстрелах добровольно принимали участие военнослужащие. Способ осуществления этой акции, распространявшейся на мужчин, стариков, женщин и детей любого возраста, был ужасен. До сего времени на территории Украины, принадлежащей рейху, было уничтожено примерно 15—20 тыс. евреев».
В октябре 1941 года германский комиссар Слуцка сообщал:
«Сам город в период осуществления акции представлял собой картину ужаса. С неописуемой жестокостью... еврейское население вытаскивали из домов и сгоняли в одно место. Повсюду в городе раздавались выстрелы, на различных улицах скапливались трупы евреев... Во время акции полицейский батальон занимался неслыханным грабежом... Забиралось все, что было пригодно к употреблению, как-то: обувь, кожа, одежда, золото и другие ценные вещи».
Трибунал охотно принимает эти заявления указанных германских офицеров, занимавших высокие посты, как неоспоримое доказательство фактов, о которых в этих заявлениях рассказывается.
История систематического разграбления оккупированных территорий изложена в приговоре Международного Военного Трибунала, и настоящий Трибунал принимает эти данные как факты, установленные по данному делу. Это — рассказ о безжалостном разбое, равного которому не знает история. Такой разбой не ограничивался грабежами, совершавшимися отдельными лицами или отдельными учреждениями. Это было претворение в жизнь общей военной политики, которую в самом начале войны провозгласило высшее командование. Еще в октябре 1939 года Геринг издал нижеследующую директиву:
«Цели экономических мер, принимаемых в разных административных районах, являются различными в зависимости от того, будет ли территория, о которой идет речь, политически включена в германский рейх либо речь идет о генерал-губернаторстве, которое по всей вероятности не войдет в состав Германии. На территориях первого типа следует стремиться к... охране всех их производственных ресурсов и запасов, а также к тому, чтобы они по возможности раньше были полностью включены в общую экономическую систему Германии. В то же время с территорий генерал-губернаторства следует вывозить все сырье, весь металлолом, все машины и т.д., которые могут быть использованы германской военной экономикой. Предприятия, которые не являются абсолютно необходимыми для того, чтобы местное население могло влачить самое жалкое существование, должны быть переведены в Германию...»
В порядке осуществления этой политики преднамеренного грабежа Польша, Украина и оккупированные территории России были лишены своих запасов сельскохозяйственных продуктов, продуктов питания, сырья, промышленных товаров и тех машин, которые нельзя было использовать для нужд Германии на месте. Совершенно очевидно, что в результате такой операции население указанных стран было обречено на голодную смерть, но это обстоятельство ни в коей мере не беспокоило власти Германии. Альфред Розенберг, имперский министр но делам оккупированных восточных территорий, в 1941 году откровенно заявил, что продукты питания, произведенные на юге России и на Кавказе, должны быть вывезены в империю, чтобы кормить германский народ. Он сказал:
«Мы не берем на себя никакого обязательства по поводу того, чтобы кормить русский народ продуктами из этих областей изобилия. Мы знаем, что это является жестокой необходимостью, которая выходит за пределы всяких чувств...»
Называть такую бесчеловечную политику «жестокой необходимостью» — предел преуменьшения. Это было ни много ни мало, как умышленное убийство с помощью голода. О том, что политика разграбления была вызвана не одними только экономическими потребностями или необходимостью снабжать германскую армию и германское население предметами первой необходимости, свидетельствуют факты систематического расхищения ценностей из церквей, библиотек, музеев не только на Востоке, но и во Франции, Бельгии и Голландии. Этот разбой осуществлялся, как об этом говорится в декрете Гиммлера, «
В результате вывоза евреев и их истребления на Востоке осталось огромное количество ценного имущества, на которое рейх незамедлительно обратил внимание и присвоил. Для того чтобы разобраться с этими ресурсами, была проведена акция «Рейнгардт», названная достаточно точно по имени Рейнгардта Гейдриха, бывшего начальника полиции безопасности и СД, убитого (заслуженно) в 1942 году в Чехословакии. Цель этой акции заключалась в том, чтобы сконцентрировать в германской империи все еврейские рабочие руки и все богатство евреев, которое удастся прибрать к рукам.
Это мероприятие было связано с престижем Германии и принесло ей большую выгоду. Самих же евреев сгоняли в концентрационные лагеря, а все имущество конфисковывали. Недвижимое имущество по возможности обращалось на пользу Германии (в основном через органы главного административно- хозяйственного управления), а движимое имущество передавалось в главное административно- хозяйственное управление, где его инвентаризировали, оценивали и распределяли через соответствующие каналы. О том, насколько тщательно проводилась эта программа грабежа, можно судить по предметам, перечисляемым в списках: перины, стеганые одеяла, шерстяная пряжа, шали, зонты, трости, термосы, фляги, детские коляски, расчески, сумки, пояса, трубки, очки, зеркала, столовое серебро, чемоданы, постельное белье, подушки, меха, часы настольные, часы ручные, драгоценности.
Все, что можно было поднять, сдвигалось с места. По описи подсудимый Франк до 30 апреля 1943 г. получил 94 тыс. штук мужских часов, 33 тыс. штук женских часов и 25 тыс. самопишущих ручек. Вывезенная в Германию валюта и драгоценные металлы достигли общей суммы в 60 млн. рейхсмарок. В результате такого грабежа в Германию было доставлено около 2 тыс. вагонов текстильных изделий; в целом, таким образом, было изъято личного имущества на общую сумму 100 млн. рейхсмарок.
Когда евреи погибали в концентрационных лагерях, в руки грабителей попадало дополнительное имущество. С трупов погибших снималась одежда, которую тщательно обыскивали в целях обнаружения спрятанных в ней ценностей, снимали с нее звезду, служившую опознавательным знаком для евреев, и
