Нюрнбергский процесс, сборник документов (Приложения)

отдавали остававшимся еще в живых заключенным либо германским гражданам. Коменданты лагерей были предупреждены о том, что не должна вывозиться одежда, испачканная кровью либо имеющая пулевые отверстия. В довершение осквернения трупов у мертвых с головы снимали волосы (в одном из докладов говорится об отправке вагона с 3 тыс. кг волос) и вырывали все золотые зубные коронки, которые затем через главное административно-хозяйственное управление передавались на хранение в подвалы Рейхсбанка. Подсудимый Франк отдал приказ о том, что имущество, получаемое в результате осуществления акции «Рейнгардт», должно называться «товарами, которые являются результатом краж, укрывательства краденого имущества и сокрытия имущества». Такое описание более соответствует истинному положению вещей, чем это имел в виду Франк.

...В южно-немецкой юридической газете («Southen German Legal gazette») за март 1947 года преступления против человечности определены как акты, в ходе которых совершается «жестокость по отношению к человеческой жизни, унижается достоинство человека либо разрушается человеческая цивилизация». Трибунал вполне согласен использовать эту немецкую концепцию как норму для решения вопроса о том, являются ли установленные до сего времени факты преступлениями против человечности. Здесь возможно только одно решение: доказательства устанавливают вне пределов разумного сомнения факты совершения в широком плане как военных преступлений, так и преступлений против человечности. Далее перед Трибуналом стоит задача определить, в какой степени различные подсудимые несут уголовную ответственность за эти преступления, если они вообще несут такую ответственность, по причине фактического совершения этих преступлений, участия в них либо согласия на их совершение.

Почти все подсудимые в своей защите прибегают к тому аргументу, что все преступные акты, совершавшиеся в германском рейхе, проводились под покровом тайны и подсудимые не имели возможности знать о них. Почти каждый подсудимый ссылался в свою защиту на известный приказ Гитлера о сохранении тайны. Приводились ссылки на то, что печать подвергалась строгой цензуре, что слушание иностранных радиопередач было запрещено, что заключенных концентрационных лагерей, освобождавшихся из лагеря, заставляли поклясться, что они будут хранить тайну о том, что они видели и испытали, и что германский народ в целом был в неведении относительно того, что происходило.

Трибунал считает, однако, что по самой своей природе невозможно было сохранить в полной тайне подобные вещи. Нельзя было скрыть от глаз общественности огромные транспорты, которые доставляли рабочих, превращенных в рабов, с Востока в концентрационные лагеря. Невозможно было сохранить в тайне публичные демонстрации против евреев. Пресловутая газета Штрейхера «Дер штюрмер» распространялась в 600 тыс. экземпляров. Гиммлер в Познани, Кракове и Метце открыто говорил об «окончательном разрешении еврейской проблемы». Невозможно поверить в то, что заключенные, которых освобождали из концентрационных лагерей, соблюдали клятву о хранении полной тайны, которой их связали. Что-то должны были рассказывать солдаты, возвращавшиеся из отпусков из Польши, России и Украины. Нельзя было скрыть дым, окутывавший крематории в Освенциме. Несмотря на запрещения, немцы все же слушали иностранные радиопередачи. Систематическое убийство миллионов людей, продолжавшееся в течение пяти лет, нельзя было скрыть по причине самой масштабности этого деяния.

Правдой является то, что миллионы простых, не занимавших важных постов германских граждан не имели возможности знать и не знали о всех ужасающих преступлениях, которые совершались. Однако когда занимавшие высокие посты офицеры СС, которые в течение многих лет ежедневно непосредственно сталкивались с деятельностью лагерей, утверждают, что они не подозревали о том, что происходило за колючей проволокой, этому аргументу защиты поверить нельзя...

С этим выводом соглашается сам Поль. На допросе 13 июня 1946 г. (доказательство обвинения 693) Полю предъявили показания Кальтенбруннера, данные Международному Военному Трибуналу, в которых тот заявляет: «В главном административно-хозяйственном управлении имелась лишь кучка людей, которые осуществляли какой-то контроль над концентрационными лагерями либо что-то о них знали»; по этому поводу Поль сказал:

«Но это же совершенная чепуха. Я уже рассказывал вам о том, как эти вопросы обрабатывались в главном административно-хозяйственном управлении. Так, о плане использования текстильных изделий и передачи властям ценностей и о том, что происходило в концентрационных лагерях, должны были знать все, от Глюкса и Лернера до самого последнего маленького клерка, поэтому совершенно бессмысленно говорить о том, что осведомлена была только кучка людей».

В письме Либехеншеля[212] от 25 февраля 1943 г., написанном им как главой отдела «D» и адресованном всем комендантам концентрационных лагерей, говорится, что население на Востоке начинает проявлять беспокойство по поводу того, что в концентрационных лагерях часто имеют место несчастные случаи. По-видимому, секрет начал вылезать наружу, по крайней мере в некоторых районах.

Трибунал убежден в том, что неосведомленность, о которой заявляют многие из подсудимых, — это неосведомленность, на которой они настаивают потому, что им так удобнее.

С самого начала изучения показаний Трибунал понял, что необходимо остерегаться предвзятого признания преступности или даже уголовной ответственности на основании одних только официальных званий, которые имели некоторые из подсудимых. Факты свидетельствуют о том, что из-за присущей немцам любви к пышным званиям многим лицам, занимавшим сугубо чиновничьи посты и выполнявшим механические или даже вспомогательные функции, присваивались звучные титулы, которые не обязательно соответствовали значительной власти или авторитетной должности. В ряде случаев оказывалось, что мелкие служащие, занимавшиеся чисто текущими делами, по сложному табелю о рангах получали длинные, внушающие трепет звания, за которыми при ближайшем рассмотрении не скрывалось ничего, кроме нескольких столов в дальнем углу. Трибунал уделил особое внимание тому, чтобы выявить и проанализировать фактическую власть и фактический авторитет, которые имели различные подсудимые, а также то, в какой мере и в какой степени эта власть и этот авторитет применялись, с тем чтобы не находиться под чрезмерным впечатлением от официальных званий, указываемых на бланках служебных бумаг или на дверях кабинетов.

ОСВАЛЬД ПОЛЬ

До 1934 года подсудимый Поль являлся главным казначеем германского военно-морского флота. Когда Гиммлер в 1934 году посетил военно-морскую базу в Киле, он познакомился с Полем и убедил его порвать свои связи с военно-морским флотом и занять административный пост в центральном управлении СС.

Поль с 1926 года являлся членом национал-социалистской партии и с 1929 года — членом СА. По настоянию Гиммлера он феврале 1934 года возглавил административный отдел центрального управления СС. В 1939 году это управление было реорганизовано в два главных управления, получивших наименования: «главное управление бюджета и строительства» и «главное управление администрации и хозяйства». Деятельность этих двух управлений полностью охватывала все административные вопросы, связанные с СС — организацией, быстро набиравшей силу. 1 февраля 1942 г. эти управления были объединены и переименованы в «главное административно-хозяйственное управление СС», известное под обозначением «WVHA». К нему было присоединено также главное управление инспектора концентрационных лагерей, превратившееся в отдел «D».

В течение 11 лет Поль являлся бессменным административным руководителем всей организации СС. Его единственным вышестоящим начальником в данной системе был Гиммлер. В начале войны Поль стал членом «Кружка друзей Гиммлера» — небольшой группы избранных лиц, находившихся в близком контакте с Гиммлером и пользовавшихся его доверием. Как руководитель главного административно-хозяйственного управления он осуществлял абсолютный контроль над организацией, состоявшей из 5 отделов и 28 подотделов и персонала, который при максимальной численности превышал 1700 сотрудников. Поль не