дразнящие, способные заставить меня глухо стонать и выгибаться на постели еще до того, как Малфой доставал баночку с прохладной смазкой.
При одной мысли о том, что эти же самые руки совсем недавно, быть может, всего лишь несколько минут назад, ласкали кого-то другого; что эти тонкие губы, заломленные в холодной усмешке, целовали какого-то незнакомца; что кто-то другой, а не я, касался и фарфорово-бледной кожи, и позволял Драко касаться себя в ответ - я почувствовал, что внутри нарастает бурлящая, яростная волна.
Странная реакция. Мне, вообще, должно быть все равно - но при одной мысли о том, что тут, вот на этом диване, где мы столько раз занимались сексом, не доходя до спальни, Малфой был с кем-то еще, мне стало противно.
Сколько у него, интересно, таких вот любовников - вроде постоянных, а вроде бы и случайных, с которыми он только спит и которым ничего, собственно, не обещал? Которым сразу сказал - это только секс, и не больше.
- Сколько, Малфой?! - рявкнул я. - Сколько их у тебя еще? Один? Два? Десять?!
- Поттер, ты в своем…
Лучше бы он молчал. Лучше бы просто стоял и смотрел, не говоря ни слова - может, тогда бы я сдержался или ограничился парой фраз. Но голос Малфоя, его манера говорить, словно бы с ленцой, чуть растягивая слова, подействовали на меня красной тряпкой - я в несколько быстрых шагов приблизился к хорьку и схватил его за запястья.
Он не успел отпрянуть. Дернулся, норовя вырваться из захвата, но в аврорате нас не просто так гоняли на тренировках по три раза в неделю.
- Пусти меня, Поттер, - совсем по-змеиному прошипел Малфой, глядя мне в глаза. - А не то…
- Что? - в тон ему отозвался я. - Позовешь своего дружка? Он что, еще где-то тут? Какого черта, Малфой?! Какого черта ты такая сволочь?!
- Я тебе ничего не обещал. Кроме секса. И не говорил, что не буду больше ни с кем…
- Тебе не кажется, что когда люди постоянно встречаются, хотя бы и только для секса, это подразумевается?!
- Да с какой стати?! - голос Драко взвился до небес. Он дернулся еще раз, уже сильнее, и, когда это не помогло, что-то коротко шепнул. Я не расслышал фразы, но почувствовал, что меня отбрасывает от хорька, а руки перестают слушаться. Мгновение - и неприятное ощущение схлынуло, а Малфой оказался за несколько шагов от меня, и теперь в его руках была волшебная палочка.
Видимо, у Волдеморта хорек научился не только непростительным заклятьям, но и какой-то простейшей беспалочковой магии - например, позволяющей недалеко отбросить противника, обеспечив себе немного форы. Сомневаюсь, что в реальном бою это заклинание бы помогло, но сейчас оно Малфою пришлось весьма кстати.
- Потому что это честно, Малфой!
- Скажи мне… - негромко сказал Драко, не опуская палочки и не сводя с меня взгляда. - Когда и в чем я тебе солгал? Я не давал тебе слов и не приносил клятв, а если ты себе что-то нафантазировал, то это не мои проблемы, Поттер.
- В отличие от тебя, у меня есть хоть какие-то представления о морали, хорек! - мы застыли друг напротив друга, в любой момент готовые пустить с палочек проклятья. Воздух в комнате буквально звенел от напряжения.
- Морали? - заломил Малфой бесцветную бровь. - О Мерлин, Поттер, что тебя так задело, в самом деле?! Мы с тобой не женаты и не встречаемся, и я не собираюсь выслушивать твои истерики из-за того, что наши взгляды на сложившуюся ситуацию, как вдруг оказалось, не совпали! И оправдываться я перед тобой тоже не буду!
- Прекрасно! - я едва сдержался, чтобы не запустить в Драко чем-то вроде сектумсемпры. Отступил на шаг, опустил палочку и, помедлив, убрал ее в крепление на руке. Руки тряслись, хотелось или удавить Малфоя, или разбить ему нос, да вообще, сделать хоть что-нибудь, а не стоять, как дурак, понимая, что в словах хорька, в самом деле, нет никаких противоречий.
Он действительно мне ничего не обещал. Он действительно не ставил никаких условий, и, разумеется, сам не спешил загонять себя ни в какие рамки.
Все это, все, что между нами было, я придумал сам. Придумал, создал себе идеальный мир, в котором Драко Малфой ведет себя порядочно. Подумал, что с Малфоем можно нормально общаться, совсем позабыв, что наши взгляды на жизнь не просто разные - противоположные. От этого осознания, обрушившегося с безжалостностью гильотины, мне захотелось зарычать.
- Счастливо оставаться! - едва справившись с желанием задушить белобрысую гадину, я развернулся, чувствуя, что руки трясутся от ярости, и направился к камину. Уже зачерпнув непослушными пальцами горсть дымолетного порошка, я услышал спокойный вопрос:
- Вот так и уйдешь? Не хочешь… поговорить?
Он что, издевается? Я повернул голову ровно настолько, чтобы видеть Малфоя лишь краем глаза.
- Если я сейчас не уйду, Малфой - я тебя убью, - честно признался я. - И, кстати, признаю твою правоту - разговаривать нам, в самом деле, не о чем.
Из камина на площади Гриммо я вылез, чувствуя себя последним идиотом на Земле.
Малфой, конечно же, за мной не кинулся, да если бы и кинулся, потерпел бы неудачу - стоило мне только перешагнуть через решетку камина, как я сразу же его заблокировал. На всякий случай, вдруг Драко придет мысль явиться с разъяснениями.
- Ты наивный дурак, Поттер, если в это веришь, - сказал я в пустоту, но блокировку все-таки снимать не стал. Помимо Драко, сюда могут заскочить и друзья, но не уверен, что хочу сейчас кого-либо видеть и, тем более, с кем-либо разговаривать.
Я что есть силы пнул подушку, свалившуюся с дивана на пол, и с мрачным удовлетворением посмотрел, как она впечатывается в стену. Руки все еще тряслись, ярость, клокотавшая внутри, даже не думала униматься, и мне нужно было ее куда-то выплеснуть, иначе, боюсь, желание вернуться и размазать хорька по полу станет непреодолимым.
Под руку очень удачно подвернулась ваза, брызнувшая во все стороны осколками, когда я схватил ее и запустил в стену. Следом за вазой полетел графин из-под воды, стаканы, еще пара подушек и записная книжка.
Мне хотелось крушить все на своем пути. Ломать, сминать, уничтожать - чтобы не вспоминать и не думать о проклятом, чертовом Малфое, которого я чуть было не начал считать нормальным человеком. Как я вообще мог забыть о его характере? О том, что постоянство - определенно, не для того, кто сначала предал Дамблдора, весь шестой курс пытаясь провернуть убийство, а потом, от страха за свою драгоценную хоречью шкуру, и своего повелителя, которому клялся в верности.
Почему мне самому раньше не пришло в голову, что у Малфоя могут быть совсем иные понятия об отношениях, пускай только и сексуальных? Что если для меня очевидно наличие только одного партнера, для Драко все может быть совсем не так? Откуда во мне столько наивности, столько желания мерить всех по себе, через свою призму взглядов на жизнь?
Идиот. Кретин. Слабохарактерный слизняк.
Я ругал себя последними словами, в приступе ярости безжалостно круша новый ремонт. Молотя кулаками стену - боль отрезвляла, возвращала в реальность, и одновременно позволяла забыть о линии плеч, о выпирающих из-под кожи ключицах, о плоском животе, напрягающемся под моими пальцами. И о своей глупости, из-за которой я позволил себе поддаться гормонам, упасть в бездну под названием Драко Малфой, радостно кинуться к нему в постель…
Новых эмоций захотелось. Приключений.
Отлично. Вот тебе целый ворох эмоций. Ешь полной ложкой, Гарри.
Немного успокоившись, я отправился в ванную, где долго-долго стоял под упругими струями и исступленно терся мочалкой, стараясь буквально содрать с кожи все воспоминания о прикосновениях. Текущая вода притупляла все чувства, и я позволил себе расслабиться, закрыть глаза и просто ни о чем не думать. Ярость улеглась быстро, но неприятное, тошнотворно-липкое чувство униженности, понимания, что я, в самом деле, был кем-то вроде забавной зверушки для Малфоевского отпрыска, осталось.
Наверное, все же, хорошо, что я обо всем узнал. Черт знает, что я себе мог напридумывать еще, и
