несколько секунд он взял себя в руки. Скривил губы в злой усмешке.
- Да, Поттер, - медленно ответил он, тщательно выговаривая каждое слово. - Именно этим. А теперь пошел вон отсюда!
Он рывком отвернулся к окну, и я заметил, как ладони Малфоя сжались в кулаки.
- Драко, я… не это имел в виду, - нужно было что-то сказать или сделать, пока еще не поздно, чем-то перебить отвратительный переход но личности, но, как назло, ничего не шло на ум.
Отлично, Поттер. По отсутствию такта - твердое выше ожидаемого.
И, хоть Малфой сам только что говорил не самые приятные вещи, я палку все-таки перегнул.
- Мы можем спокойно все обсудить? - по тому, как мгновенно напряглась его спина, я понял - это совершенно не та фраза, которую следовало сейчас произносить.
- Уходи.
- Я… - ярость уже схлынула, сменившись растерянностью, замешательством, и еще тысячей сплетенных в клубок эмоций.
- Пошел. Вон, - процедил Драко сквозь зубы, и что-то, зовущееся, наверное, инстинктом самосохранения, подсказало не спорить.
Оказавшись дома, я вытащил из кармана пачку с сигаретами, и только сейчас заметил, что руки дрожат. Провозившись с полминуты в попытке достать сигарету, раздраженно швырнул упаковку на пол и выругался.
Черт возьми, почему все рушится именно в тот момент, когда кажется, что в жизни все наладилось?
Я упал на диван, снял очки и спрятал лицо в ладонях, стараясь прийти в себя. Казалось, что мир трещит, рвется, буквально расползается по швам - и я совершенно не представлял, как это остановить. И что теперь делать дальше.
* * *
Два дня спустя я сидел и гипнотизировал чистый лист бумаги, безуспешно пытаясь придумать текст письма. Все слова казались неправильными, чересчур корявыми и категорически отказывались складываться во фразы и предложения.
Я никогда не владел риторикой, да и пространные серьезные письма не писал, - летние послания друзьям не в счет, - и теперь мучительно старался выдавить из себя хотя бы абзац.
На предложение личной встречи, посланное с совой, Малфой ничего не ответил, камин оказался от меня закрыт, а оббивать порог малфоевского дома я посчитал ниже собственного достоинства.
Все-таки, несмотря на то, что я здорово перегнул палку, Драко тоже высказал мне много неприятных вещей. Так что, хоть я и считал, что нам стоит, по крайней мере, поговорить, бегать за Малфоем в мои планы не входило.
Я написал пару строчек, полюбовался на них несколько секунд, а затем решительно скомкал лист и отбросил в сторону. Сейчас бы сюда Гермиону, уж она, прочитавшая множество не только учебных, но и художественных книг, точно могла бы подсказать нужные слова, но как объяснить подруге ситуацию, не вдаваясь в подробности, я представить не мог.
Придвинув к себе чашку с уже остывшим чаем, я сделал глоток и постарался сосредоточиться. Представил, что бы чувствовал, выскажи мне что-нибудь подобное, например, Рон.
Нет, не подходит. Мы с Малфоем слишком разные, чтобы судить о его поведении по своим реакциям.
Я представил себе Драко. Вспомнил все немного, что о нем знал, его картины, взгляды на жизнь, мелкие привычки - попытался припомнить даже мельком оброненные фразы.
Медленно, едва-едва, начала намечаться какая-то общая, пока еще толком неоформленная мысль, я ухватился за нее, стараясь не потерять… Но додумать мне не дали.
Зашумело пламя в камине, я вскинул голову и с удивлением различил среди пляшущего огня голову Рона.
- Гарри! - крикнул он. - Ты здесь? У нас срочный вызов! Кажется, ребята нашли след этих проклятых воров, стягивают всех, кого смогут найти!
Мерлин, почему все в этом мире случается так не вовремя?
- Гарри? Ты меня слышишь?
- Конечно, - я вскочил, мысленно ругаясь на все лады. - Буду через пять минут.
Глава 27
В библиотеке мэнора стоял особый запах - слежавшейся пыли, ветхих книжных страниц, потертых, тронутых временем кожаных обложек, сухих цветов и свечного воска.
Высокие стеллажи, верхние полки которых тонули в густом полумраке, были сплошь уставлены фолиантами. Чего здесь только не было - и учебники, и жизнеописания, и легенды, и любовные романы, и даже трактаты по черной магии.
Эта библиотека наполнялась не одно столетие, с ней могло поспорить, кроме, может быть, библиотеки Хогвартса, только книгохранилище Блэков - если бы от старого поместья, уничтоженного еще во время первой магической войны, осталось бы хоть что-то, кроме фундамента.
По словам отца, здесь очень любил бывать Волдеморт - в те времена, пока из блестящего, хоть и пугающего лидера, он еще не превратился в психопата, одержимого маниакальной страстью.
В детстве я боялся библиотеки. Казалось, что даже воздух, сухой и безжизненный, давит на нервы, а в темных углах притаились какие-то неведомые чудовища. Здесь всегда было сумрачно, пусто и тихо, и лишний раз я малодушно старался сюда не заходить. К тому же, в детстве я боялся привидений, а в этой части дома уже несколько столетий обретался призрак, прозванный Архивариусом.
Он никогда не разговаривал - то ли был нем еще при жизни, то ли не знал языка, то ли просто не желал тратить время на каких-то смертных людей.
Никто не знал, кто он такой и что делает в мэноре - ни на одном из портретов, висящих в холле, его изображения не было, а по одежде было сложно определить даже примерный период его жизни - такие просторные мантии до пят начали носить еще при Мерлине, и продолжают до сих пор.
Я пытался спрашивать что-нибудь у портретов, но на эту тему предки разговаривать отказывались, а дед и отец, которых я в свое время пытал вопросами, ничего не знали сами, так что пришлось списать Архивариуса на одну из тайн старого особняка.
Помимо Архивариуса, за библиотекой следили два домовика, невидимые и неслышимые, но неукоснительно исполняющие свои обязанности. Едва только переступив порог дома, я потребовал несколько книг, и теперь удовлетворенно улыбнулся, увидев их на одном из столов.
Я провел пальцами по обложке самого толстого фолианта, - родовой книге, - ощущая рельефное тиснение. Сел за стол и задумчиво открыл первую страницу, не вполне понимая, что хочу найти и стоит ли это вообще делать.
Весь позавчерашний вечер, после того, как Поттер исчез в камине, я злился. Сначала на то, что этот герой, гиппогриф его раздери, решил, что лучше меня знает, как мне жить, о чем думать и как себя вести. Потом на себя - как я мог забыть о деятельной, не признающей полутонов натуре Поттера, чертова золотого мальчика, у которого среди лучших друзей грязнокровка и Уизел?
Но за ночь и утреннюю отработку, на которой отлично думалось, злость успела раствориться, в голове прояснилось, и я смог хладнокровно проанализировать разговор. Пришлось признать - вчера я погорячился. В чем-то Поттер, несмотря на свое неумение держать язык за зубами и редкую способность говорить лишние вещи в абсолютно неподходящий момент, все же, оказался прав. Пора было самостоятельно разобраться со всем, что касалось меня, моих взглядов, убеждений и моей семьи.
Вспомнились мои же раздумья о грязнокровках и чистокровных волшебниках, которыми я занимал себя на приеме у Нотта. Вспомнился и Волдеморт, парадоксальным образом совмещавший в себе целых две роли - наследника Слизерина и того самого маггловского отродья, о котором я вчера кричал.
Я долго лежал на диване в гостиной, курил сигарету за сигаретой и перебирал в памяти всех знакомых чистокровных, полукровок и магглорожденных, пытаясь самостоятельно, не опираясь ни на чье мнение, найти между ними сходства и различия - кроме, разумеется, поведения и отношения к древней истории волшебников.
Почти сразу перед глазами вспыхнуло лицо Беллатрикс Лестрейндж, моей дражайшей тетушки, - и
