что Драко стал другим человеком. В основных моментах он остался собой - расчетливым, хладнокровным слизеринцем, который удобство и комфорт ставит гораздо выше любых других вещей в жизни.
Глупо было думать, будто хоть что-нибудь в этой жизни способно сбить Малфоя с давно намеченного курса.
Глупо, да. Но где-то в глубине души я все-таки на это надеялся - и теперь, глядя на фотографии, понимал, какой же я непроходимый наивный кретин.
Странно, но я не испытывал душераздирающей душевной боли, о которой так любят писать в бульварных романах, любимых Молли Уизли. Ни ощущения ухнувшего вниз сердца, ни раскаленной иглы, вонзившейся в грудь. Не выступили слезы, не перехватило дыхание.
Просто стало пусто, и вместе с пустотой пришло обыденное, ничем не примечательное разочарование, какое бывает, когда из чашки с Берти Боттс выбираешь самую яркую, симпатичную конфетку, а она оказывается со вкусом вареной капусты.
Я поднялся, закрыл журнал и швырнул его в камин.
- Инсендио.
Глянцевая бумага горела синеватым пламенем.
Я стоял, глядя на огонь, и чувствовал, как мир, еще недавно бывший красочным и ярким, понемногу выцветает и отступает в тень.
* * *
Я не стал ему писать. Выяснять отношения на бумаге - что может быть глупее и пошлее?
Злость и разочарование разъедали изнутри и растекались во рту неприятной горечью.
Я старался не вспоминать о дурацкой ситуации, о Малфое, который не удосужился даже прислать короткую записку - но, рано или поздно, все мысли сворачивали на эту колею, и не было никакой возможности прогнать их из головы.
Днем еще получалось не думать - работа, в которую я, как всегда в таких случаях, окунулся с головой, не оставляла лишнего времени для раздумий, - но вечера в будни занять было нечем. Можно было бы, конечно, пару раз напиться - но пить в одиночку было еще хуже, чем сидеть с книгой, тщетно пытаясь сосредоточиться на чтении и выкуривая одну сигарету за другой.
Хуже всего было то, что до возвращения Драко осталось всего несколько дней, а я до сих пор не знал, как себя вести при встрече и что говорить.
Я не знал, чего хочу больше - затащить его в постель и не выпускать оттуда целые сутки, или просто дать ему в морду и никогда больше не видеть. Или дать в морду, а затем затащить в постель.
Но одно я знал точно - встретиться с Драко мне просто необходимо. Неважно, чем закончится эта встреча, я подозревал, что ничем хорошим она закончиться не сможет уже по определению - но мне нужно было хотя бы поговорить с Малфоем. Поинтересоваться, что со мной не так, что я не смог заслужить даже откровенного разговора.
Проклятый хорек. К чему были эти многочисленные разговоры о доверии, все пущенные в мою сторону шпильки и укоры, если в итоге Драко все решил за моей спиной - и не нашел лучшего способа известить меня о том, что наше время закончилось, как через журнал? Через идиотский глянцевый журнал и статейку Риты Скитер, с которой его семейство всегда было на короткой ноге.
«А ведь такое уже было, Поттер. Вспомни тот вечер, когда ты застал Драко с другим», - пронеслось в голове.
Да, в самом деле, было. Вот только тогда Драко ничего мне не обещал и не просил доверия.
И тогда я не чувствовал себя преданным.
* * *
- А ну-ка, выкладывай, что там у тебя случилось, - сказал Рон, когда я, слишком погруженный в свои думы, в очередной раз его о чем-то переспросил. - Давай, давай, и не прикрывайся занятостью, нам можно сегодня вообще уже ничего не делать - и так, твоими стараниями, недельная работа переделана за три дня. И вообще, такого прилива трудового энтузиазма я у тебя что-то не припомню с осени.
Рон отошел от своего стола, поставил стул рядом с моим и уселся на него верхом, устроив руки на спинке. Отросшая рыжая челка упала ему на лицо, и он нетерпеливо отмахнулся от лезущих в глаза прядей.
Я огляделся. В маленьком кабинете мы были одни.
- Оглохни, - взмахнув палочкой, пробурчал Рон. - Слушай, я ни о чем не допытываюсь, но, может, если хочешь, сходим куда-нибудь, развеемся? После работы, конечно. Джордж тут раздобыл билеты на завтрашний концерт Ведуний, я как раз хотел тебя позвать. Правда, еще Гермиона будет… но ты ведь не против? Ладно, можешь не говорить подробностей - но хоть в общих чертах, что произошло? Ты сам не свой.
Я вздохнул и устало прикрыл глаза. Сил держать все в себе и притворяться, будто совсем ничего не случилось, не было. Да и сколько уже можно бегать и прятаться от людей, ближе которых у меня никогда не было и не будет?
В конце концов, они имеют право знать, почему я уже полгода веду себя с ними так, будто бы не доверяю. Чего стоит дружба, если с друзьями даже нельзя поговорить по душам?
И если Рон возненавидит меня после того, что узнает - что ж, значит, так тому и быть.
- Ты уже несколько раз спрашивал, есть ли у меня кто-то… - начал я издалека. - Да, ты был прав, действительно есть. Ну, или, по крайней мере… была… был… было.
Черт, как же трудно порой говорить некоторые вещи даже близким людям.
Я глянул на Рона - он внимательно слушал, не торопясь перебивать и давать какую-либо оценку моим словам. Поймав мой взгляд, он едва заметно кивнул, готовый слушать дальше. Я собрался с силами и выпалил на одном дыхании, пока не успел передумать:
- Не знаю, как ты к этому отнесешься. Не знаю, будешь ли после этого считать своим другом. Но, гиппогриф меня затопчи, я такой, какой я есть, в конце-то концов. В общем… Я встречался… встречаюсь… кое с кем… - я осекся, помолчал немного, и добавил, ровно и спокойно: - С мужчиной.
Все. Скелет вынут из шкафа. Можно перевести дух и ждать реакции. Внезапно я понял, что готов к чему угодно - даже к потоку проклятий и ругани.
Но Рон, судя по виду, не собирался ни в ужасе отшатываться, ни требовать перевести его в другой отдел, ни даже кривиться.
На веснушчатом лице вообще не было ни презрения, ни жалости, только понимание, и, посмотрев на Рона, я с облегчением почувствовал, как меня захлестывает теплая волна признательности.
Мерлин, как мне в голову пришло в нем сомневаться?
- Спасибо, - от чистого сердца сказал я. - Спасибо, что не кроешь меня последними словами.
- Знаешь… - чуть виновато отозвался Рон. - Ты только не ори, хорошо?..
- Ты меня пугаешь, - честно признался я, настороженно разглядывая друга.
- Ну, в общем… - уши у Рона стали пунцовыми. - Для меня это был не секрет.
- Прости, что? - остолбенел я. - Ты все знал?! Но когда? Откуда?
- Ну… - Рон немного замялся. - Так вышло… Ты помнишь, как мы ездили на открытие Турнира, в Хогвартс?
- Конечно… - сглотнул я, холодея и ощущая приступ острой паники, скрутившей живот.
Через панику пробился слабый голос логики, говорившей, что тут что-то не так. Не мог же Рон, всю жизнь ненавидевший Малфоя, вот так легко взять и принять факт, что я с ним встречаюсь с ноября?
Рон покраснел целиком - яркий румянец залил его лицо от подбородка до корней волос, - и сказал такое, отчего я с трудом удержался на стуле.
- Я вас видел. Мельком. Случайно. Ну, я сначала подумал, что, может, ты просто перебрал и немного пообжимался с ним в укромном углу. В конце концов, с кем не бывает. Но потом, когда ты попал в больницу, и он к тебе пришел, я понял, что это был не просто пьяный перепих… ну, или что там у вас было.
- Ого… - только и смог выдавить я, ошеломленный подобной новостью и абсолютным спокойствием Рона. - И.. тебя ничего не смутило?
- Ну, поначалу-то, конечно, смутило, - не стал отрицать Рон. - Но, знаешь… во-первых, у нас в семье уже есть Чарли - хоть об этом и не принято распространяться. Мама еще вон… про Альфарда Блэка говорила. Да и вообще, не такая уж это и редкость. Да и какая мне разница, кого ты предпочитаешь, парней
