Стихи и эссе

23

Когда нам подтвердят все рупоры печали
Триумф врагов и, что числа им несть,
Что наши армии бегут и бастионы пали,
И, что насилие ползет, как новая болезнь,

И Зло привечено везде, и сожалеет каждый,
Что матерью на свет произведен,
Давайте вспомним тех, кто истины возжаждал
И дезертировал, и среди них был он,

Кто десять лет молчал, но был трудами занят,
Пока в Мюзоте[185] с уст не снял печать,
Чтоб с миром нам не пребывать в разладе.

И — за Свершенье — благодарный, со слезами
Он вышел в ночь, чтоб башни приласкать,
Как зверя укрощенного мы гладим.

24

Нет, не их имена. Это были другие —
Кто, квадраты наметив, прямее струны,
Проложили проспекты, где комплекс вины
Ощущает прохожий, и клонятся выи

Их самих, нелюбимых, кому без следа
И пропасть, да и то, не в вещах же им длиться.
А тем — тем нужны лишь счастливые лица,
Чтобы в них пребывать, чтобы мы никогда

Не вспомнили это ужасное время.
Земля их плодит, как залив — рыбарей,
А холмы — наших пастырей, сеющих семя,

Чтобы нами взошли, как те зерна пшеницы;
Это нашей крови возродить их, и в ней
Им, кротким к цветам и потопам, храниться.

25

Закон для них еще и не открыт, но, видимо, суров.
Вот, к солнцу тянутся прекрасные строенья,
И, в их тени, как бледные растенья,
Не выживают фанзы бедняков.

Одно лишь истинно — судьбе до нас нет дела.
Когда мы планами великими полны,
Напомнит госпиталь, что все пред ним равны,
И ничего важнее нет, чем собственное тело.

И только детям здесь раздолье. Даже полицейский
К ним снисходителен. Восходит к временам
Иным их лепет. Ну, а взрослым, нам

Оркестры, разве что, предскажут благодать
В далеком будущем, где и сразиться не с кем.
Мы учимся жалеть и бунтовать.

26

Да нет же, не тому даем мы имена:
Кустарный промысел любви — куда как интересней,
А игры детские, старинные поместья,
Руины древние и, под плющем, стена!