стенами Сарагоссы, столицы Арагона, а войско, сформированное в Галисии, потерпело полное поражение при Медине де-Риосеко, оставив на поле сражения до 5 тыс. убитыми и ранеными. Но в июле положение дел изменилось. Генералу Монсе пришлось, в виду сопротивления, отступить от Валенсии; генерал Дюгем, засевший в Барселоне, был окружен бандами повстанцев, захвативших окрестности города. Кордова оказала дикое сопротивление генералу Дюпону. Она была, правда, взята, но после ужасной борьбы, сопровождавшейся страшными, беспощадными зверствами французов над населением, — зверствами, которые не мог остановить Дюпон и которые вызывали в стране еще больший взрыв негодования и чувства мести. Но победа под Кордовой была потеряна. Дюпон двинулся дальше, в ущелья Сиерры-Морены, и здесь сразу же подвергся нападениям обезумевших гверильясов. Часть отрядов была захвачена, и пленные были жесточайшим образом умерщвлены: часть была распята, часть повешена, часть зарыта по горло в землю, часть четвертована. А затем при столкновении с регулярным испанским войском, под командой Кастаньоса, при Байонне, Дюпон был окружен и вынужден сдаться на капитуляцию.
То было первое и позорное поражение, нанесенное армии Наполеона и притом нанесенное плохой армией, к которой Наполеон относился с презрением, отрядом всего в 27 тыс. человек, поддерживаемым бандами контрабандистов и бандолеров-разбойников Андалузии.
Впечатление, произведенное вестью о поражении, было сильнейшее. В Мадриде при дворе царило смятение. Неожиданное поражение породило страх, и мысль о бегстве была первой же мыслью. 31 июля Иосиф с войсками покинул Мадрид и двинулся за Эбро.
Наполеон (Делароша)
Не меньшее, если не большее впечатление известие о победах испанцев произвело в Западной Европе. Все то, что ненавидело, но боялось могущества Наполеона, начало поднимать голову. Надежда победить его стала оживлять умы. В Пруссии то и дело говорили о необходимости уподобиться испанцам и начали реорганизацию армии на народных началах. Габсбурги, прежние владетели Испании, стали окрыляться надеждой расширения могущества. Но сильнее всего отразилась победа испанцев в Англии. Сюда еще в мае прибыли делегаты от астурийской хунты, посланные с целью просить оружия и поддержки. Их встретили с распростертыми объятиями и с ликованием. В палате общин их восхваляли за смелость и храбрость, изображали их героями, совершившими великий подвиг: восстание против тирана всего мира. В театре, во время представления, публика устроила им восторженную овацию. Правительство дало охотно обещание снабдить борцов против Наполеона оружием, и уже 19 июня отправило целый транспорт оружия в Астурию. Послало оно и вспомогательные войска в Кадикс и Корунью, но испанцы убоялись этого дара и спровадили войска английские в Португалию, где шла уже борьба с Наполеоном и где английские войска нанесли поражение французам, которыми командовал Жюно, при Вимиеро (24 августа).
«Всегда одно и то же!» (Гойя)
Не унывал один Наполеон. Весть о поражении и очищении Мадрида лишь подняла его энергию и решимость. «Моими войсками командуют не генералы, а почтмейстеры, — писал он Иосифу. — Дело идет не о смерти, а о победе. Я найду в Испании Геркулесовы столбы, но не предел своего могущества». Все было приписано ошибкам военачальников, — энтузиазм народа был для него лишь жалкой метафизикой, идеологией, с которой не зачем считаться. Лучшая часть армии была двинута Наполеоном в Испанию, и он сам стал во главе 250 тыс. армии, отдельные части которой были под командой самых выдающихся генералов. Правда, испанцам удалось сформировать новую армию. Галисия выставила 40 тыс., Астурия — 18 тыс.; хунты Севильи, Валенсии, Сантандера и др. призвали под знамена всех лиц мужского пола от 16 до 45-летнего возраста, а Андалузия собрала до 300 тыс. человек. Отовсюду шли пожертвования. Население израсходовало 81 млн., духовенство дало 10 млн., дворянство — 6 млн., города — 23 млн. Но что все это значило даже при содействии английской армии под командой Мура и Уэльслея в сравнении с силами, приведенными Наполеоном.
Исход кампании предвидеть было нетрудно. Испанские войска повсюду терпели полную неудачу и были разбиты по частям. Лефевр разгромил армию Блэка при Сорноте, и вслед за тем последние остатки ее были рассеяны маршалом Виктором при Эспиносе и едва спаслись от кавалерии Сульта, оперировавшей подле Бургоса. Армия центра была разбита при Туделе маршалом Ланном и часть ее бежала к югу, а часть (резервы), под командой Палафокса, отступила к Сарагоссе. Напрасно армия, состоявшая под командой Бенито-Сан-Хуана, пыталась задержать Наполеона на перевале Сомо-Сиерра. Испанские солдаты не выдержали натиска, вход в Мадрид остался открытым, и город вынужден был капитулировать через несколько часов после появления наполеоновских войск. Не лучше было и с английскими войсками: их разбил маршал Сульт и отбросил к Корунье, где они вынуждены были искать спасения на кораблях. Известие за известием приходило о новых поражениях испанцев: при Уклесе Виктор одержал победу над генералом Венегасом и забрал 13-тысячный отряд в плен; Гувион де Сен-Сир захватил крепость Розас, одержал ряд побед над испанцами в Каталонии и загнал в Тарагону и Херону войска Рединга, очистив путь, таким образом, к Барселоне. Теперь Испания была всецело в руках французов, и победитель, вновь восстановивший Иосифа королем всей Испании, мог вновь заняться реорганизацией страны, в которую он пытался влить новый дух и новую кровь.
Рядом декретов было предписано: уничтожение инквизиции, отмена сеньориальных прав, закрытие двух третей монастырей, и, казалось, новый период начнется в жизни страны, так как, по-видимому, о дальнейшем сопротивлении нечего было и думать.
И Наполеон был уверен в полной победе. Считая все поконченным, и оставляя часть войск в Испании и отдавая их в распоряжение Иосифа, он уже 9 января 1809 г. покинул Испанию, уехал в Париж готовить новый поход на восток, подготовлять Экмюль и Ваграм. Почти месяц спустя он мог считать победу еще более полной: в феврале ему доложили о новой победе. 20 февраля сдалась Сарагосса, последний оплот Испании.
То была одна из тех побед, которую можно назвать Пирровой победой. «Ваше величество, — писал маршал Ланн Наполеону, донося о взятии Сарагоссы, — это (осада Сарагоссы) не то, к чему мы привыкли на войне. Не видывал я еще такого упорства. Несчастные жители защищаются с яростью, которую трудно себе представить. На моих глазах женщины даже шли на смерть, стоя пред брешами. Война эта приводит меня в ужас и содрогание». Это не было преувеличением, это было лишь слабым выражением того, что происходило в Сарагоссе, этом выдающемся и самом характерном эпизоде в истории борьбы Испании за независимость.
Варвары (Goya)
Осада началась еще 15 июля 1808 г., но ее сняли вследствие общего отступления французских войск после битвы при Байонне. Теперь 20 декабря, после поражения Палафокса, возобновилась осада города, куда укрылся Палафокс с 25 тыс. резервными корпусами и куда стеклись со всех сторон окрестные крестьяне, со всеми припасами. Наскоро укрепили город, расставили на стенах пушки, запрудили улицы канавами и стенами, превратили верхние этажи домов в бойницы; везде провели из домов в дома подземные ходы. Сильнейший энтузиазм царил в городе. На военном совете решено было держаться до последней минуты за последнее убежище. «А затем? — раздались голоса. — Затем?» — «Затем мы увидим». И все поклялись защищаться до последней капли крови. И той же клятвы, — клятвы «защищать святую религию, короля и отечество, не терпеть позорного ига французов и не покидать священное знамя патронессы города, Богородицы del Pilar» (собора в Сарагоссе), — потребовали от всех солдат, от всего населения города, — клятвы, которую, не колеблясь, принесли все, и мужчины и женщины. 20 декабря началась осада; французы заняли доминирующие над городом высоты Monte-Torrero и Сан-Ламберто и оцепили одно из предместий города, отделенных от него р. Эбро. С 21 наведены были траншеи и город стали осыпать выстрелами из осадных орудий. Целый месяц, однако, прошел раньше, чем удалось, после пробития ряда брешей, от которых не раз приходилось отступать от выстрелов из притащенных сюда сарагоссцами пушек, захватить городские стены, и это в то время, когда банды гверильясов то и дело тревожили осаждающих, отбивали скот, награбленный французскими войсками. Теперь, казалось, можно было взять город приступом. 21 января маршал Ланн стал во главе осаждающей армии и повел ее в атаку. Ее подготовили и тем, что рассеяли банды крестьян, пытавшихся проникнуть в Сарагоссу, и тем, что закончили все инженерные осадные работы. 28 атака была поведена с двух сторон, но она была встречена
