исчезло и дружинник вынырнул из мрака, хватая ртом воздух, чтобы тут же угодить в новый капкан.
К ледяным касаниям темной магии прибавились новые. Окружив его со всех сторон, смяли и вновь потащили за собой.
Внезапно среди мелькающих полубезумных силуэтов Хват выхватил бледный овал лица Владия. Сердце радостно забилось в груди.
– Владий, – захрипел он, даже не уверенный, что его услышат. Удавка на шее резко ослабла и он тут же заорал во всю глотку: – Владий! Помоги!
Воин обернулся на крик, лицо исказилось в гримасе ужаса и он рванулся к дружиннику, ловко ускользая от лезвий противников. Меч Хвата, почувствовав подступившую к хозяину опасность, засверкал еще ярче, отгоняя непрошеных гостей. Потом вдруг вырвался из рук и коротко засвистел, обрушиваясь на темные путы. Мрак, чувствуя, что добыча ускользает, хищно ощерился черными клыками. Прыжком преодолев последнее расстояние, Владий ухватил Хвата за рубаху и изо всех сил поволок на себя, буквально вырывая его из зубов.
Ситуация изменилась в один миг. Ночь шевельнулась и жадно протянула руки к Владию. Туманные пальцы вцепились в одежду, рванули его к себе и погрузились во Тьму. Хвата, бросившегося следом, отшвырнул темный герой. Мимо размытой тенью пролетел Шериан, в последней попытке спасти друга, но было уже поздно. Тьма испарялась, таяла вместе со своим зверьем, темные воины быстро отступали под ее исчезающие покровы, становясь недосягаемыми для людей. Первый бой закончился полным поражением.
Наваждение, затмившее разум людей, отступило, оставив воинов раздавленными, разбитыми над телами погибших друзей. Ни один из оставшихся в живых не мог поклясться, что лежащий у ног воин убит не его рукой. Кто-то еще был жив, но глаза медленно, необратимо заволакивала пустота. На землю опускалась печаль, накрывая дымкой поникшие головы людей, провожающих павших в последний путь.
Шериан стоял один, устремив невидящий взгляд туда, где исчез Владий. Только он еще был исполнен твердой надежды, что тот жив. Но иная суть его мыслей и чувств также подсказывала еще одну горькую правду – даже если это и так, в следующий раз они встретятся, как враги. Из Тьмы не выходят прежними, дружинник просто станет новым покорным слугой, подобным Убийце.
Светлогор медленно передвигался от одного раненого воина к другому. Ему на помощь поспешил белый маг князя Довиана, засновал меж телами, безошибочно определяя, кому еще можно помочь, а кому уже поздно.
– Зачем им Владий? – потерянно спросил Хват. – Я не понимаю…
– Это моя ошибка, – печально произнес незнакомый голос.
Из воздуха неслышно соткался светлый колдун Волга, уставился в пространство:
– Мне говорили, что они обречены, но я не верил. Отправил их в соседний мир, думал спрятать, оттянуть кровопролитие. Но сначала погиб один, потом второй, а теперь и последнего уволокла Тьма.
– Все идет так, как должно. – Из-за широкой спины Волги вышел Ворон, огляделся кругом и направился к Светлогору, поделиться если не знаниями, так Силой.
– Почему вы не вмешались? – требовательно спросил у колдуна Шериан. – Вы, что всегда становились у Тьмы на пути.
– Не успели. Мы должны были держать круг и уходить по очереди. Первыми оказались темные.
– Первыми и напали, – угрюмо продолжил Шериан. – Если б не они, счастья бы попытал ваш Светлый князь. Невелика разница.
Волга хотел было возразить, но резко передумал. Понимал, что это правда.
– Что ты о нас знаешь, иноземец? – устало спросил он. – Ты пришел из другого мира, как и те маги. Вам неведомы наши законы, порядки, но вы беретесь нас судить. Это вечная война, пусть и сдерживаемая третьей силой – защитниками, а вы вмешались, сделав только хуже. Мы бы разобрались сами, так всегда было.
– Ситуация нынче другая, – заметил Шериан. – Вы втянули в свою войну соседний мир, других людей. Стихийные предложили помощь и им ответили согласием. Заключенный договор вас совершенно не касался и ничем не угрожал. Но вы не дали Роуну разъединиться, закрыли проход, убили хранителя Междумирья.
– Это сделали темные, – быстро возразил Волга.
– Какая разница, – поморщился Шериан, – с вашего ведь молчаливого согласия. Что теперь будет с Владием?
– Раз не убили сразу, значит что-то задумали, – раздраженно передернул плечами колдун, несколько выведенный из себя нападками иноземца.
– Об этом мы и без тебя догадались, – отрезал Шериан. – Ты говорил, что хотел их уберечь. От чего?
– Если Убийцу не отсечь от прошлого, он не сможет войти в полную силу, – ледяным тоном объяснил Волга. – Каждый, знавший Убийцу, забрал частицу его мощи и вернуть ее можно только после смерти этого человека. Были уничтожены все люди, кроме троих случайных воинов. Двое уже мертвы, остался лишь один, последний – Владий.
– Почему же они не убили его?
– Все дело в том, что чем дольше такой человек остается в живых, тем большую Силу он обретает. Она росла в нем с того самого момента, как он встретил Убийцу. Но если ей нужна последняя капля, то он сейчас обладает океаном. Даже если бы Владия убили, Убийца не смогла бы взять больше, чем должна. Возможно, им выгоднее пренебречь этой частицей, но заполучить себе еще одного воина, обладающего теми же способностями, что и Воислава. – Волга закончил чуть неуверенно, не зная, что попал в самую точку…
Лагеря князя Довиана и трех князей Роуна расположились рядом, недалеко от границы, постепенно перестающей быть мертвой. Создавалось впечатление, что и природу охватил всеобщий хаос. Голые кроны деревьев слишком быстро покрылись пушистой густой листвой, прохладная тень падала на землю, спасая от жары, малопривычной для жителей Веалона. Магия, столь неуверенная в последнее время, набрала прежнюю силу. Общая напасть, Смерть, не делающая различий между людьми, сблизила оба мира, заставив почувствовать, какой могла быть жизнь до распада.
В лагерь часто наведывался Волга, изредка появлялся Энгир. С их слов стало ясно, что временный союз, как и следовало ожидать, распался окончательно. Теперь стороны начали преследовать лишь свои цели, ничуть не изменившиеся с незапамятных времен. Каждый жаждал одного – полной власти над Роуном. Притихли стихийные, так и не сумев пока отыскать иной выход в этот мир или вернуть власть над прежними, надежно запечатанными Вратами. Шериан тоже решил пока не соваться в Миньер, здраво рассудив, что толку от этого не будет, да и ни к чему лишний раз настраивать императора против Свиона.
Энгир опустился на поваленное дерево рядом с воином-тенью, сказал, не глядя в его сторону:
– И зачем ты здесь, иноземец, ума не приложу. Что тебе не сидится в своем мире? Всем вам?!
– Возможно, я что-то ищу, – задумчиво проговорил Шериан. – А что до стихийных, так тебе и без меня известно, что им нужно. То же, что и вам. Знаешь, я побывал во множестве миров, но нигде не задерживался дольше, чем на полгода за исключением Фаревея, где вырос. Жаль, но везде были похожие ситуации.
– Сами разберемся, как вы не понимаете, – проворчал Энгир. – Нам миротворцы и помощники не нужны, обойдемся. Я испокон веков стоял между Тьмой и Светом, потом стали появляться другие, пока защитники не обрели довольно внушительную силу, достойную обоих противников. По правде говоря, мы не против восстановления завесы, но грань слишком тонка. Если мы решимся на конфликт – станет только хуже.
– Вы можете заставить темного князя отдать Владия?
– Нет, – твердо ответил Энгир, – он воспользовался своим правом – уничтожить всех людей, связанных с Убийцей. Или поступить иначе в соответствии со своими интересами. – Он помолчал и добавил: – Шел бы ты себе, иноземец. Миров многие тысячи, найди себе другой.
