Чужие миры

– Пока не могу.

Защитник невольно позавидовал спокойствию и выдержке воина. Сам он находился на грани срыва, прекрасно сознавая, что на этот раз развязки не избежать. Обе стороны вконец озверели, а еще одного высшего вмешательства можно не ждать, ему это ясно дали понять в прошлый раз.

Подошел Хват, еще несколько воинов из дружины Родомира встали позади, заинтересованно прислушиваясь к неспешной беседе. Регвой расположился прямо на земле. Задрав голову, уставился в небо, провожая взглядом пробегающие облака. Дружинникам изрядно надоело праздное безделье последней недели, но слабая надежда на помощь стихийных провалилась, и больше им нечего было противопоставить владыкам Роуна.

Шериан резко вскочил на ноги. Почувствовав, как что-то приближается, поднялся и встал рядом хмурый Энгир, подозрительным взглядом ощупав округу. Защитник слишком многое повидал и тоже мог похвастать острым нюхом на опасность.

Густой черный туман поднялся из земли и заволок лагерь, оставив лишь небольшое пространство в самом центре. Показались силуэты пятерых князей, четверо с одной стороны, Довиан в окружении дружины с другой. Многие застыли за черной завесой, лишь их очертания неясно просвечивали сквозь тьму. Волгу, явившегося не вовремя, окутало защитное поле, слегка рассеяв туман. Он было потянулся за мечом, но Энгир возник рядом и перехватил его руку. Глаза колдуна резко сощурились, но связываться он не решился.

Темная пелена раскрылась, выпуская двоих посланников. Шериан крепко сжал челюсти, в глазах мелькнула боль – рядом с девушкой-Убийцей шел Владий, бледный, с неестественно холодным, чужим взглядом. Темные волосы дружинника словно стали еще черней. Белые пальцы сжимали хрустальный меч, наполненный Силой Тьмы. И хотя ее мощь была неизмеримо меньше, нежели у Восилавы, это мало что меняло.

Спутники шагали не спеша, связанные единой нитью, похожие, как брат и сестра. Шериан в упор смотрел на Владия, пытаясь найти в его облике хоть что-то знакомое, но натыкался на сплошную стену отчуждения. Тьма изменила не только его черты, но и саму суть. Заглянув в равнодушные глаза, он прочел в них лишь отзвуки далеких, забытых чувств – смесь странной неуверенности с удивлением, как у человека, пришедшего в себя после долгого забытья. В тот же миг темная Сила меча забурлила, и взгляд Владия застыл. Но Шериан отметил про себя, что воин все же не был похож на безвольную куклу. Пока еще он оставался живым человеком. Живым врагом, как Убийца.

– Темная сторона предлагает вам перемирие. – Владий сделал паузу, давая Воиславе закончить фразу.

– Конечно же, на наших условиях, – легкая дружелюбная улыбка на бледном, каком-то мертвом лице выглядела жутковато. – Мы не хотим зла ни вам, ни кому-либо другому. Придите к нам, и вы поймете, что Тьма ничем не хуже Света.

'Коронная фраза', – пробормотал кто-то из дружинников Довиана.

– К чему вам вмешиваться в наши разногласия, зачем умирать во имя чужих целей? – спросил Владий. – Живите спокойно в мире с нами, и мы сможем оградить вас от нападок Света. Нужно просто забыть старые, прогнившие устои и создать новые, в сотни раз лучше. Только Свет способен бросить вас без малейшего намека на помощь, Тьма всегда заботится о своих детях. Всегда.

Его взгляд вдруг обратился к Шериану.

– Пойдем со мной, друг, и ты увидишь, что лучше для людей, а вернувшись, сможешь рассказать, – глаза Владия сверкнули отточенным лезвием. Почувствовав угрозу, ему послали приказ забрать этого человека с собой, убрать из мира живых.

Хват загородил иноземцу дорогу.

– Не делай этого, Шериан, – тихо произнес он. – Я не хочу увидеть таким и тебя. Это же ловушка, ясное дело. Не ходи, а?

– Я пойду, – твердо ответил он, – только так я смогу помочь Владию. Изнутри легче справиться с Тьмой и вернуть его назад.

– Ничего не легче, если ты станешь, как он!

– Не стану, Хват. Вспомни: я не из этого мира. Им не обратить меня в своего. – Окружив себя защитой теней, он шагнул вперед, мимо дружинника, навстречу темному чужаку.

Энгир молча провожал его взглядом, отстраненно заметив про себя: 'ну вот, начинается'. Волга не двигался с места, хотя было видно, как он желает прямо сейчас красиво броситься вперед и перерезать глотку этим приспешникам Тьмы. Но он здесь один, а в одиночку много не навоюешь. Тем более Энгир не собирается ввязываться, будет просто стоять и наблюдать, как еще один пойдет складывать дурную голову. И куда только понесло иноземца?! Если еще и он переметнется на ту сторону, станет совсем тяжко.

– Вы подумайте, – вновь заговорил Владий. – Мы не требуем ответа прямо сейчас. Защита стихийных недолговечна, Светлых – слишком пристальна. Мы придем за ответом завтра. Решайте, что выбрать, сами. Вам жить в этом мире. Всем вам.

Туман постепенно таял, унося с собой темных и размытый силуэт иноземца. Хват и Регвой уловили короткую синеватую вспышку в меркнущей тьме, застывшие облака дернулись и неловко поплыли дальше, подгоняя уснувшее время.

– А сами говорили 'да мы темных, как только увидим, так сразу', – с ходу напал на Волгу разгневанный Хват, – а сам… стоял да за меч держался, раздумывал, видите ли, напасть или подождать! Чего, спрашивается, ждал?! Ты кто, светлый герой или так, из тех, кто с краю?!

– Хват, Хват! – попытался урезонить его Регвой. – Чего на человека накинулся? Шериан знал, что делал.

– Право, я думаю, что Тьма действительно предпочтительнее. Те так бросать не будут и раздумывать тоже, – с тихой яростью в голосе продолжал дружинник. – Какую защиту может предоставить Свет? Достаточно мы повидали людей отсюда. Многие, кто приходил к нам и оставался, были разочарованы в своей вере. Они хотели уйти от тех, кто предал их надежды, не пришел, когда убивали друзей, родных, выжигали целые города. Вот он весь, ваш Свет! Проклятье!

Волга безмолвно внимал граду обвинений и не мог найти ни одного аргумента против. Все так, как говорил воин, не всегда, конечно, но гораздо чаще, чем следует. Он низко опустил голову и подумал, что хорошо бы просто испариться, но тогда он будет выглядеть совсем трусом, не способным ответить на оскорбления. Совсем неожиданно вмешался Энгир, приняв его сторону.

– Остынь, воин, – миролюбиво предложил он Хвату. – Иноземец меньше нас знал, но лучше понимал, я видел это по его глазам. Может, потому, что побывал во многих мирах и начал ощущать не только внешнюю разницу, но и внутреннюю, на уровне человеческого сознания. Когда я ему сказал, что освобождение Владия – прямое нарушение древних правил, он не стал возмущаться, корить нас или обвинять. Принял, как должное, уважая наши законы. Ни в чем нас не обвинял, – повторил защитник, – словно знал, что такое чужие устои и как сильно они влияют на сам мир. Потому и пошел сам, будучи вне Роуна. У него свои цели, свои пути. Если мы связаны родством, памятью и положением, то его не держит ничто. Выбирался же он как-то до этого, выберется и сейчас. Главное, верить.

– Ты во многом прав, Хват, – наконец выговорил Волга, – но поверь, не так уж все плохо, как ты себе представляешь. Признаю, мы часто бываем не правы, поступаем так, как к лицу, казалось бы, лишь нашему извечному противнику – Тьме, но и там не все идеально. В общем-то нет большой разницы, кого вы предпочтете, хотя я все же надеюсь на благоразумие князей Роуна. – Он искоса посмотрел на сосредоточенные лица Родомира, Отаринора, Вирнома и Славеня. За Довиана Волга не беспокоился. Знал наверняка, что тот никогда не свернет с пути, по которому шли многие поколения его предков. – Но, как и говорил Владий, жить вам, выбирать тоже вам.

– Мы бы предпочли стихийных магов, – ответил за всех Вирном, предварительно обменявшись быстрыми взглядами с соседями, – нам это как-то ближе и понятней.

– Ну еще ничего не потеряно, – хмыкнул Энгир. – Не те люди, чтобы просто взять и отступить. Вот увидите, еще явятся в самый неподходящий момент.