Прошел час, может, больше - Гарри не ориентировался во времени. Он просто чувствовал холод пола и стены, обнимал бывшего школьного врага, иногда поглаживая его по плечу, и покачивался вместе с ним в этом медленном, удушающем танце скорби. Он же совсем мальчишка, подумал Гарри, такой же, как и я. И нас всех заставила вырасти война, чертова война, которая шла даже между подростками и детьми!
Гарри вспомнил свой шестой курс, Драко, плачущего в туалете Миртл, Драко, не посмевшего убить Дамблдора, Драко, протягивавшего руку... Как же все это было… отвратительно! И жестоко. «И ко мне тоже», думал Гарри. Он сам когда-то наплакался по смерти Сириуса. «Нас обоих вырастила война. И никто, ни один нормальный, счастливый человек никогда не поймет, что это такое». Гарри сидел рядом с Малфоем - нет, рядом с Драко, и вся школьная вражда, вся неприязнь, все подозрения показались такими мелочными и эгоистичными; и не было ничего естественнее, чем обнимать этого человека, которого тоже усыновила война, и который теперь мог понять, думал Гарри с мрачным удовлетворением.
Время шло. Прошло не меньше двух часов, пока Драко не уткнулся Гарри в плечо, обессиленный, обезнадеженный и опустошенный. Гарри казалось, что он частью себя пережил эту боль вместе с Драко, когда клялся себе никогда не обижать его, никогда больше не задирать, не подозревать и не оскорблять его, потому что он был таким же человеком, из плоти и крови, и чувств, этих драных чувств; и Гарри клялся, клялся, просил прощения и клялся, что больше никогда... если только это поможет Малфою.
Но Малфой, не успокоившись до конца, судорожно сжимал мантию Гарри и отпускал ее, и снова сжимал в кулак; а боль не уходила.
А время шло. Солнце, докатившись до самой своей высокой точки, безжалостно ярко пронзало стекло окна лучами. По коридору ходили служащие Министерства, изредка дергали запертую дверь и шли дальше; в своем кабинете Шекклболт подписывал очередное Постановление или какой-то Указ, который никогда не прикажет мертвым вернуться к жизни.
Гарри неуклюже подхватил Драко на руки - это было скорее неудобно, чем тяжело, с этой бесконечной аристократической мантией - заклинанием отпер дверь, наложил Чары Отвода глаз и твердо пошел к лифту. Драко казался закрывшей глаза куклой.
В лифте, как обычно, было чересчур кучно, Чары не спасали, и волшебники с любопытством посматривали на Гарри и его ношу; Гарри хмурился и ждал Атриума. Драко просто держал Гарри за шею, не открывая глаз.
Добравшись, наконец, до свободного камина, Гарри со своей драгоценной ношей шагнул внутрь:
- Особняк Блэков!
Гарри нес Драко на второй этаж; Кричер, беззвучно появившись перед хозяином, поклонился, но тут же сгинул; Гарри завернул к своей комнате, Алохоморой открыл дверь и, войдя, аккуратно опустил Драко на кровать.
Где-то в глубине души оба уже знали все, что будет дальше.
* * *
Драко проснулся посреди ночи. Не от кошмара, не от тишины, как обычно просыпался, а от того, что не мог повернуться на живот. Вглядываться в темноту не пришлось: на прикроватной тумбочке стоял Ночной огонек, там же - флакон с Успокаивающим.
Драко лежал у самой стены, фактически, его туда вжал спящий рядом Поттер, чья рука лежала у Драко на груди. Он устроился поудобнее и закрыл глаза.
«Мечты сбываются», подумал Драко.
Теперь он знал, какой ценой.
* * *
Гарри обернулся: в дверях стоял Драко, сонный, хмурый, все еще со следами вчерашней истерики. Окинув столовую взглядом, Драко опустился на один из стульев.
- Нам дали отгулы до конца недели, - Гарри посчитал, что в данной ситуации говорить «Доброе утро» было бы издевательством.
Драко кивнул.
- Кингсли сказал, что пришлет тебе какое-то задание с совой.
Ему послужил ответом еще один кивок.
- Я попросил его, - голос Гарри стал тише, - э-э... В общем, сегодня Люциус едет на опознание.
Драко развернулся:
- Мой отец?
- А я знаю много Люциусов?
- Это мне не известно.
- Да. Твой отец.
Повисло молчание. Кричер, что-то мурлыкая, расставлял на столе кофейный сервиз и блюда с выпечкой.
- Ты хочешь поехать с ним?
- Нет.
Кричер разлил по чашкам ароматный кофе.
- Ты можешь просто с ним встретиться.
- Нет, - голос Драко прозвучал грубо.
- Почему?
Кричер, оглядев обоих магов, исчез.
- Поттер... Почему ты вообще ко мне сунулся?
- А что, нужно было тебя оставить рыдать в сортире? - огрызнулся Гарри в ответ. Все-таки он плохо представлял, как нужно вести себя с Драко.
- Я тебя не обвиняю. Мне интересно, почему ты внезапно решил со мной помириться.
Гарри стучал изящной серебряной ложечкой по тонким стенкам чашки, наблюдая за волнами на поверхности напитка. Когда-нибудь этот разговор должен был состояться.
- Я не слышу ответа, - Драко отпил кофе.
- Я говорил с твоим отцом. Позавчера.
Драко внимательно слушал.
- Я от него узнал, что... - Гарри замялся.
- Я понял, - резко перебил Драко.
- Его известили сразу. Извини, - Гарри покачал головой. - Мы беседовали... Довольно долго. По крайней мере, для меня час общения с твоим отцом - это рекорд... - Гарри чувствовал, что несет чушь, но как лучше сказать, не имел понятия, и поэтому нервничал. - Мы говорили тогда о тебе. И мне показалось, что я... э-э… немного лучше тебя понял. По крайней мере... он многое рассказал о тебе.
Драко с подозрением уставился на Гарри:
- С чего бы мой отец с тобой откровенничал?
- Он был под зельем, - Гарри отвернулся к окну.
- Ясно, - Драко повертел чашку в руке, но пить не стал.
Повисла тишина. Гарри разглядывал площадь. Наверное, иметь особняк с собственным двором, как у Малфоев, было бы удобно…
- Драко!..
- Да?
- Скажешь мне, почему… м-м… ты все-таки себя так вел? - тихо осведомился Гарри.
Драко посмотрел Гарри в глаза. Очень сосредоточенно. Дотянулся до ладони Гарри, аккуратно подхватил ее и, слегка склонившись, притронулся губами к пальцам. Еще раз заглянул Гарри в глаза и покинул столовую.
Гарри проводил его взглядом, медленно покивал своим мыслям и рухнул на стул.
На столе стоял недопитый - а точнее, почти нетронутый - кофе. Гарри автоматически взял чашку в руки и отпил. И чуть не выплюнул. Ему показалось, что только что он попробовал сахарный сироп с легким ароматом кофе.
Это была чашка Драко.
Случай и время
