Избранное. Проза. Мистерии. Поэзия

указательные столбы, чтобы испытать особую радость, ритуальную радость дороги, чтобы совершить особый обряд, обряд дороги.

Это ритуальная радость, ничем не заменяемая, неведомая всем не-католикам, радость обряда и общения, радость прихода.

И которую не-католик не может себе представить, не может даже вообразить.

Особая ритуальная радость, не передаваемая другим.

Радость бесполезности, нерасчетливости, излишности.

Единственная радость.

А остальные радости — всего лишь сделки.

В этом и заключается глубокое (единственное, неотвратимое) взаимонепонимание между католиками и всеми прочими вместе (с евреями, может быть, все-таки меньше).

МИСТЕРИИ

Мистерия о милосердной любви Жанны д'Арк

8 мая 1909 г. Пеги испытал озарение во время шествия его полка перед статуей Жанны д'Арк в Орлеане. Он решил превратить свою драму «Жанна д'Арк» (1897 г. в цикл «Мистерий», с надеждой, что они будут ежегодно представляться в Орлеане в честь покровительницы города. Он тотчас начинает работу над первой частью, постоянно что-то добавляя и не вычеркивая ни строчки, показывая таким образом, что Пеги не отрекается ни от чего, написанного в прошлом. Благодаря добавлениям и даже мельчайшим поправкам меняется перспектива: драма становится «Мистерией».

Само название многозначительно: с одной стороны, оно отсылает к старинным мистериям, разыгрывавшимся некогда на папертях соборов; с другой — это акт веры; всеохватывающая драма Зла в мире, — нечто принадлежащее к Тайне Божией и получающее от нее духовное измерение, знамение Любви.

«Мистерия» открывается молитвой Жаннет, и сами диалоги составляют часть непрерывной молитвы. Все строится на контрасте между двумя персонажами — Овьет и Жаннет. Сестра Жервеза — та, что угадала тайное страдание Жаннет, нашла множество созвучий с ее душой: отныне она становится одним из голосов Пеги. В последующих двух «Мистериях» будет говорить она одна. Она — Церковь, истинная Церковь.

Следует отметить новый стилевой прием Пеги: три «Мистерии» написаны музыкальной ритмической прозой.

[Несчастные…]

Несчастные утомляются от несчастья, а вместе с ним и от самого утешения; они скорее устают утешаться, чем мы утешать; словно в сердцевине утешения зияет дыра; словно оно изъедено червями; и когда мы еще готовы давать, они уже не готовы принимать; они больше не соглашаются; они больше не голодны; они больше не хотят ничего принимать.

Несчастные отчаиваются в своем спасении, потому что они отчаиваются в доброте Бога. И вот, с какой стороны ни посмотришь, со всех сторон это такая игра, в которой, как ни играй, всегда проигрывает спасение, а выигрывает всегда погибель. Кругом только неблагодарность, кругом только отчаяние и погибель.

Молчание.

[Я продолжала бы прясть…]

Овьет

— Потому что Богу нравится, когда Его твари играют. Забавы маленьких девочек, невинность маленьких девочек нравятся Богу. Невинность детей — величайшая слава Божия. Все, что мы делаем за день, нравится Богу, только, конечно, если мы все делаем как надо. Все для Бога, все касается Бога, все делается на глазах у Бога; весь наш день — для Бога. Всякая молитва для Бога, всякий труд для Бога; и всякая игра для Бога, когда время играть. Я маленькая француженка, я не боюсь Бога, потому что Он наш отец. Мой отец меня не путает. Молитва утром и молитва вечером, благовест утром и благовест вечером, три трапезы в день и полдник в четыре часа, и аппетит к еде и молитва перед едой, работа между трапезами и игра, когда надо, и забава, когда можно, молиться вставая, потому что день начинается, молиться ложась, потому что день кончился и начинается ночь, просить до, благодарить после и всегда быть веселой, — для всего этого вместе и для всего этого поочередно мы и посланы на землю, все это, все это, одно за другим, и составляет день нашего Боженьки. Если бы мне сейчас сказали: знаешь, Овьет, тебе осталось полчаса…

Жаннет

— Овьет, малышка моя Овьет.

Овьет

— Я продолжала бы прясть, если пряла, и играть, если играла. А явившись, я сказала бы Богу: Отче наш, сущий на небесах, я — малышка Овьет, из прихода Домреми в Лотарингии; к вашим услугам; из вашего прихода Домреми в вашей Лотарингии, в мире христианском. Вы меня рановато позвали, ведь я еще совсем девочка. Но вы добрый отец и знаете, что делаете.

Молчание.

[Он здесь как в первый день]

Мадам Жервеза

Он здесь.
Он здесь, как в первый день.
Он среди нас, как в день своей смерти.
Он вечно среди нас, как и в первый день.
Вечно во всякий день.
Он здесь среди нас во все дни Своей вечности.
Его тело, то же тело его, висит на том же кресте;