Избранное. Проза. Мистерии. Поэзия

А когда прошел волнорез, проходит и судно и за ним весь флот.
Теперь, говорит Бог, Я их вижу так;
И в вечности Моей, навеки, говорит Бог.
Из-за этой выдумки Моего Сына Мне придется вечно их видеть так.
(И их судить. Как по-вашему Мне судить
После этого).
Отче наш, сущий на небесах, Мой Сын прекрасно это проделал.
Чтобы связать руки Моей справедливости и развязать руки милосердию Моему.
(Я не говорю о гневе Моем, он всегда был лишь Моей справедливостью.
А иногда Моей жалостью).
И теперь Я их должен судить как отец. Как он может судить, отец. У некоторого человека было два сына.
Как он способен судить. У некоторого человека было два сына. Известно, как отец судит. Мы знаем тому пример.
Мы знаем, как отец судил сына, который уходил и вернулся.
Это ведь отец плакал больше всех.
Вот что Мой Сын им рассказал. Мой Сын им выдал тайну Моего суда.

[Странная игра]

Я часто играл с человеком, говорит Бог. Но в какую игру, Меня от нее до сих пор бросает в дрожь.
Я часто играл с человеком, но видит Бог, для того, чтобы его спасти, и Я трепетал, что не могу его спасти.
Не сумею его спасти. Я хочу сказать, Я боялся, что не смогу его спасти,
Гадал, сумею ли его спасти.
Я часто играл с человеком, говорит Бог, и Я знаю, что благодать Моя изобретательна и как она вертится и играет. Она хитрее женщины.
Но она играет с человеком и вертит его и вертит случай, и это для того, чтобы спасти человека и помешать ему грешить.
Я часто играю против человека, говорит Бог, но это он хочет проигрывать, глупец, а Я хочу, чтобы он выиграл.
И иногда Мне удается сделать так,
Чтобы он выиграл.
Вот повод это сказать, мы играем в поддавки.
По крайней мере он, потому что Я если проигрываю, то проигрываю.
Но когда он проигрывает, только тогда он выигрывает.
Странная игра, Я его партнер и его противник.
И он хочет выиграть у Меня, то есть проиграть.
А Я, его противник, хочу заставить его выиграть.
И царство Отче Наш есть царство надежды: Хлеб наш насущный дай нам на сей день.
(А царство Радуйся, Мария Благодатная есть царство более потаенное).
Тот, кто читает по вечерам Отче наш, может спать спокойно.
Неужели вы думаете, что Меня забавляет насылать несчастья на этих бедных детей.
Разве Я им не отец.
И что Меня забавляет насылать на них неожиданности, как делают на войне.
Разве Я с ними воюю?
Да, Я воюю с ними, но вы отлично знаете, для чего.
Для того, чтобы помешать им проиграть сражение.
Я честный человек, говорит Бог.

[Тайна свободы]

Надо любить этих тварей такими, какие они есть.
Когда любишь кого-то, любишь его таким, какой он есть.
Один Я совершенен.
Может быть, именно поэтому
Я и знаю, что такое совершенство,
И требую меньше совершенства от этих бедных людей.
Я-то знаю, как это трудно.
И сколько раз, когда они изнемогают в испытаниях,
У меня есть желание, искушение подсунуть им руку под живот
И поддержать их Моей широкой рукой,
Как отец, когда учит сына плавать
В речном потоке
И его раздирают два чувства.
Ведь с одной стороны, если поддерживать его всегда и поддерживать чересчур,
Ребенок к этому привыкнет и никогда не научится плавать.
Но, если его не поддержать в нужный момент,
Ребенок захлебнется.
Так и Меня, когда Я учу их плавать в их испытаниях,
Меня тоже раздирают два чувства.
Ведь если Я буду поддерживать их всегда и поддерживать чересчур,
Они никогда не научатся плавать сами.
Но если Я не поддержу их в нужный момент,
Эти бедные дети могут захлебнуться.
В этом трудность, и большая трудность.
И в этом двойственность, две стороны проблемы.
С одной стороны, надо, чтобы они творили свое спасение сами. Таково правило.
И оно непреложно. Иначе было бы неинтересно. Они не были бы людьми.
А Я хочу, чтобы они были мужественны, были людьми и сами добывали себе
Ордена Шпоры.
С другой стороны, нельзя, чтобы они захлебнулись,
Нырнув в неблагодарность греха.
Такова тайна свободы человека, говорит Бог.
И Моего правления им и свободой.
Если Я чересчур его поддерживаю, он уже не свободен
А если Я его поддерживаю недостаточно, он падает.
Если Я чересчур его поддерживаю, то рискую его свободой,
А если поддерживаю недостаточно, то рискую его спасением: