толпились люди, все смотрели на нее.
— Здравствуйте, Самойлова, — произнес кто-то рядом. — Садитесь.
Повернувшись, Леночка увидела стол, на котором, что-то прикрывая, топорщилась газета.
— Здравствуйте, — запоздало ответила она и увидела, что на стульях в углу сидят тетя Зина и Наташа, которая сегодня дежурила на первом этаже.
— Лена, — Виктор подошел к ней, — нам нужна твоя помощь. Не волнуйся, пожалуйста, посмотри внимательно и скажи, знакома ли тебе эта вещь. Если да, то когда ты ее последний раз видела и кому она принадлежала?
Он подвел ее к столу и откинул газету.
На столе лежал голубой шелковый платок.
Леночка много раз видела этот платок с желтовато-оранжевыми пальмами. Его носил на шее Казаков, завязывая узлом и заправляя концы под рубашку.
Когда Леночка сказала об этом, Наташа вышла на середину комнаты и быстро заговорила:
— Я же точно помню, что это его платочек.
— Хорошо, хорошо, садитесь, — почему-то раздраженно сказал Виктор и отошел к незнакомым Леночке мужчинам.
Она услышала, как он вполголоса сказал:
— Ясно, товарищи. Значит — он. И группа крови та же.
Леночка посмотрела на платок внимательнее. Он был в бурых пятнах и разрезан почти пополам.
— Ленка, иди сюда. — Наташа потянула ее за подол.
Леночка села, и Наташа, захлебываясь, жарко дыша ей в самое ухо, зашептала:
— Платочек-то в крови Казакова, а нашли его у твоего Друянова. А он брил Казакова. Чуешь? Готов старикан. Вот сволочь! А ходит все эти дни, как Христос.
— Девушки, — услышала Леночка голос Виктора, — в котором часу Друянов ушел сегодня из гостиницы?
— В восемь, как обычно. — Наташа посмотрела на часы. — Сейчас без пяти три. Значит, сейчас придет. В три он всегда приходит.
— Спасибо, девушки. Идите отдыхайте. — Виктор вытер платком лоб и молча смотрел на них, пока вместе с тетей Зиной, безмолвно сидевшей в стороне, они не вышли из кабинета.
— Вот дела, Ленка, — говорила Наташа и тянула ее за собой. — Ты ведь меня не оставишь, родненькая, на дежурстве одну? Такой ужас творится! Знаю, не оставишь. Ты у нас чуткая, хорошая. Ты подружку никогда не оставишь.
Леночка покорно шла следом за Наташей, хотя оставаться сейчас в гостинице очень не хотелось. И она точно знала, что ничего Наташка не боится, просто ей скучно одной на дежурстве. Хочет почесать язык, благо представился такой повод. Когда они подошли к столу дежурной, Леночка сказала:
— Я посижу с тобой часок, если ты будешь молчать, — и взяла со стола журнал.
— Подумаешь!.. — протянула Наташа. — Можешь вообще уходить.
Леночка перелистывала журнал, не читая и даже не глядя на картинки.
Эта новость была для нее еще тяжелей, чем смерть Казакова. Леночка словно видела перед собой большую сутулую фигуру, спокойные, чуть насмешливые глаза. Лицо, как у гуттаперчевой игрушки, — причудливо складывается и растягивается.
«Не может этого быть, — думала Леночка. — Сейчас он придет, и все выяснится».
— Ленка, иди сюда. — Наташа смотрела в окно и призывно махала рукой.
Леночка подошла.
— Смотри. Видишь, ходит.
На заднем дворе гостиницы под старыми кипарисами прогуливался мужчина.
— Это старшина из милиции, — шептала Наташа, — я его знаю. В холле тоже один сидит. Да еще у главного входа двое, на лавочке в шашки играют.
— Привет, красавицы! — по коридору быстро прошел Приходько.
— Иван Николаевич! — Наташа соскочила с подоконника и побежала за ним в номер.
«Вот трепло, — возмутилась Леночка. — Еще ничего не известно, а она уже торопится рассказать. Подумаешь, платок какой-то! Вот придет Александр Викентьевич». Леночка посмотрела на часы. Уже пять, что-то он сегодня задерживается.
Но Друянов не пришел. Ни вечером, ни ночью.
«Москва. Уголовный розыск. Шарову.
Убийца известен. Приступаю к задержанию».
Глава шестая. Третий день
Друянов не появлялся. Гостиница напоминала осажденную крепость.
Леночка собиралась уходить, когда в вестибюле ее остановил Приходько.
Он поставил на пол корзину с круглыми желтыми дынями и фанерный ящик, в каких курортники увозят с юга фрукты.
— Уезжаю, Леночка. Вот, купил, — сказал он, пнул ногой корзину и вытер рукавом лоб. — Не очень я люблю это хозяйство, но неудобно с юга без гостинцев возвращаться. У меня к вам просьба. Поговорите с Зоенькой, вы подружки, кажется. Не хочет сразу ехать. Говорит: «Поезжай, подумай, может, это на тебя так море да пальмы действуют. Напишешь — приеду». — Приходько смущенно улыбнулся и как-то по-детски шмыгнул носом.
«Ничего я в людях не понимаю, — думала Леночка, глядя на расстроенное лицо инженера. — Хороший человек, а я считала сухарь, эгоист».
— Я попробую, Иван Николаевич, — она улыбнулась. — Вы не сомневайтесь, все уладится.
— Я надеюсь, Леночка, вы уж постарайтесь. Зоенька последнее время хмурая стала, нервничает, наверное, из-за всех этих дел, — он кивнул головой на этаж. — Даже здесь, на юге, попал в историю. Нужны мне были эти проходимцы. Невезучий я какой-то. Сейчас в милицию пойду. Нужно сказать, что уезжаю, и адрес оставить. — Приходько опять вытер лоб. — Я надеюсь на вас. — Он подхватил вещи и пошел по коридору.
— Ленка, Ленка, я тебя ищу, — перепрыгивая через две ступеньки, спускалась по лестнице Наташа.
Она давно сдала смену, но домой не уходила. Видимо, собирала в гостинице сплетни.
— Идем, что я тебе скажу!
Она схватила Леночку за руку и потащила на улицу.
— Что я узнала, — Наташа остановилась и снисходительно посмотрела на Леночку. — Никуда он не денется, твой Друянов. Все дороги перекрыты, аэропорт, станция — все. Везде милиция.
— Глупая ты, — Леночка выдернула руку. — Он уж давно в Москве или еще дальше. А ты дура, и вся твоя милиция тоже.
Леночка быстро повернулась и зашагала в кафе.
Она вышла во двор и присела на пустые ящики, раздумывая, как бы вызвать Зою. А Зоя вышла сама, будто знала, что ее ждут. Одной рукой она вытирала полотенцем раскрасневшееся лицо, в другой у нее была зажата дымящаяся папироса.
— Ты что тут делаешь? — спросила она удивленно и подняла подведенные брови.
— Садись, Зоенька. — Леночка подвинула ящик.
Зоя села, положив ногу на ногу, подперла подбородок, оглядела Леночку и сказала:
