- Засунь свои гарантии… Ладно. Пусть живет, - сморщился Саян,
Рябого потрясывало. Он скользнул в соседнюю комнатушку и притих.
- Совсем Леша сдал, - зацокал узбек, - Хороший был сталкер.
9.
Мертвый дом по-прежнему хранил запах людей. Он с обидой смотрел пустыми окнами, ожидая, когда хозяин скрипнет калиткой, пройдет по выложенной плитками тропинке и откроет дверь. Тогда все вернется, тогда вновь все будет замечательно. Дом оживет. Расправит плечи-стены, вздохнет форточками и окутает обитателей уютом. А пока в нем укрылись девятеро незнакомцев. Топчут ботинками скрипучий пол и будоражат. Пусть хоть так, хоть какое-то движение среди этих бесконечных лет забвения и гнетущей тишины. Он готов укрыть даже их, потому что совсем постарел и устал ждать.
Смеркалось. «Чистые» засели на холме, не подавая никаких признаков жизни. По дворам деревни гулял ветер, изредка заглядывая в окна и играясь с отстегнутыми ставнями.
- Пора восхвалить Монолит, - пробормотал Саян, приподнимаясь с порванного дивана.
Смертину показалось, что сейчас восемь мужиков в лучших традициях сектантских месс усядутся в круг, возьмутся за руки и начнут шептать мантры. Будет забавно.
Но он жестоко ошибся.
- Солдатика тащите, - приказал бригадир.
Совсем зашуганного сержанта запихнули накануне в узкий погреб, туго затянув на лице кляп. Он даже простонать не мог, не то что там пискнуть.
Свин молча ушел на кухню, хлопнул дубовой крышкой и приволок пленного. Тот испуганно косил по сторонам, пытаясь мычать. Крылья носа нервно подрагивали.
- На пол кладите.
Бочка решил помочь, ухватив солдата за плечо. Его опустили на доски и прижали коленями. Саян достал нож. Тот самый, с которого час назад ел консервы. Другого у него и не было. Он завис над сержантом, держа острие в сантиметре от шеи.
- Каждым днем, проведенным в Зоне, мы обязаны Монолиту. Наша задача - хранить его от всякого и дарить жизни, взамен своих…
- Вы чего? - опешил Алексей.
- Заткнись, - пихнул его в спину узбек, - Не твое это дело…
- … прими эту жертву, избави нас от бренных мук и дари покой, - закончил Саян.
Кончик ножа коснулся шеи сержанта. Тот задергался, тряся головой. Снегирь придержал за ухо - слишком коротко пострижен. Сталь медленно заходила под кожу. Миллиметр за миллиметром. Сначала стекла капелька крови, потом она переросла в небольшой ручеек, постепенно разрослась красным потоком, заляпывая бригадиру ладони.
Смертин, не в силах стерпеть, отвернулся. Он даже не заметил, что Кляп тоже уставился на подранные обои. Бывало, конечно, стрингер присутствовал на показательных казнях моджахедов, но так медленно холодным оружием людей не убивал никто. Причем боевики краснели на камеру от дикого притока адреналина, а Саян резал буднично. Словно колбасу или хлеб.
Секунда тянулась за секундой. Солдат истерично бился сапогами об пол.
Так же нельзя! Так и с ума можно сойти! Вот почему Полковник так уперто называл их психами, фанатиками.
И с этим человеком он шел через Припять! Как же дальше? Дальше-то как?!
Алексей плотно заткнул пальцами уши. Вдавил до ноющей боли, чувствуя, как ногти раздирают кожу. В голове что- то долбило. Перед глазами застыло ничего не понимающее лицо сержанта. Что же делать? Что делать???
Вояка стих. Саян отодрал кусок обоины и аккуратно вытер нож, щедро забрызгав половицы алым.
- Снегирь, Свин вынесите тело подальше. Только осторожно. Пусть дети Зоны насладятся не нами, - из него так и пер дешевый пафос.
Труп выволокли. Алексей сидел на корточках, зажав голову руками. Бригадир медленно подошел к нему, закуривая, потрепал за комбинезон.
- Очнись.
- Вы - звери, - с вызовом посмотрел на него стрингер, - Твари, измазанные в крови. Я сообщу… сообщу… Полковнику.
- Такова воля Монолита. За желания надо платить. Как обычно, платят другие. Если жертв не будет, Зона нас отрыгнет… Понимаешь? - Саян аккуратно убрал нож на пояс, машинально попробовав лезвие большим пальцем, - Хочешь уши на память отрежу?
- Откуда ты знаешь про волю Монолита?! - не унимался Смертин, раз за разом возвращаясь взглядом к луже крови. Тело Свин уже выволок в сени.
- Мне Магистр сказал, а ему - Монолит. Все просто… С нашим богом не так уж сложно общаться.
- И ты в это веришь?!
- Тише… Тише…Ты видел голый труп посреди деревни?… Так что необычного в том, что Магистр общается с Монолитом? - спокойно аргументировал Саян, - Думаешь, мне приятно было его кромсать? Ошибаешься. Так надо для всех нас и для тебя в том числе.
Больше говорить на эту тему смысла не имело. Пленный умер. Его уже не вернуть. И кровь он пролил ни за что. За фанатичные бредни, впихнутые в голову отдельно взятого человека в дееспособном возрасте, способного держать в руках оружие. Вот так. И ничего более…
А все равно все вы сдохните в этой земле, суки. Все без исключения. И Саян тоже сдохнет. Лучше бы как паршивый пес, как последняя тварь. И чтобы ему было так же жутко, чтобы с него липкий пот ручьями стекал, чтобы он чувствовал лезвие в шее, которое медленно заползает под кожу и тянется к позвоночнику, разрывая мышцы и разбрызгивая кровь. Пусть Саяну будет также страшно, как страшно сейчас ему…
Свин с Бочкой, хлопнув дверью, ушли кормить тварей. Стрингер забился в угол, отгородившись от всех разодранной раскладушкой и спинкой кресла. Оставалось только попытаться уснуть.
- Ты здесь?
- Да.
Семецкий сел на помятую трубу, облокотив на ногу винтовку:
- Грубо.
- Что?
- Грубо, говорю, - он достал из кармана платок и принялся протирать оптику, смахивая заодно пылинки с цевья.
- Что ты имеешь в виду?
- Зачем тасовать, как карточную колоду? Угрохали один отряд, вывели на второй. Лучше бы я сам проводил.
- Он должен узнать Зону.
- Да он и так сыт ею по горло, - ударил кулаком по трубе сталкер.
- Молчи. Не тебе решать.
- Кому?
- Ей.
- А как же Железняк?
- Железняк оказался на мосту случайно. Малыш ведь его пожалел… Железняк вообще… как это у вас… гуляет там где ему вздумается… как… кошка. Тем более тот отряд был обречен. Много гнили.
- А Вечный? Он тоже по-твоему гниль?
- Вечный… Вечный никогда не нарушит законы Зоны, даже если ей это понадобится. Не приплетай его сюда.
Семецкий выразительно откинул назад голову, ожесточенно массируя шею:
- А они, ты думаешь, не гнилые?
