- Щас. Отойдет чуток.
Смертин крупным планом взял помятую физиономию лысого. Навел на глаза. Так, чтоб было видно всю печаль и безысходность. Они кричали болью. А стрингеру было его совсем не жалко. Ни капельки. Как обычно за объективом камеры. И ничего, что они прикрывали друг друга в Припяти. Все равно он был сволочью. Ведь вряд ли выкарабкается.
Посидев немного, решили выдвигаться. Бочка, кривясь от отвращения, помог бугаю вылезти из их временного укрытия. Он был явно в другой весовой категории, поэтому выразительно крякнул и сгорбился, стараясь удержаться на ногах. Лысый постепенно приходил в себя. Теперь его организм держался в основном на буржуйской химии.
- Там лощина, - остановил всех узбек, который вновь вел. - Идите четко по дну. На взгорки не лезьте.
- А этот слизень… он же как… как… - профессиональный журналист не мог найти подходящего слова, - как… пудинг. Чем же его… уничтожать? - выговорил, наконец, Алексей обращаясь к насупившемуся Рябому.
- В таком случае задний проход должен быть всегда расслаблен. Ну, чтобы получить как можно меньше увечий, - хохотнул бредущий сзади Бочка. Лысого повело, но он тут же схватил его за плечо.
- «Кисель» все видят? - стандартно предупредил узбек.
«Кисель» видели все.
Жора опять начал блевать. Не надо было ему давать воды.
Саян его не кончил, хотя Смертин был уверен в подобном исходе, как в том, что Билл Гейтс умер миллиардером, так и не дожив до банкротства «Microsoft». П-О-Ч-Е-М-У? Неужели он так его и не прощупал. Ну, да. Сектант в свободное время - палладин-освободитель, а его хобби - сбор одуванчиков и написание стишков. Естественно в перерывах между праведными боями. Хрень какая-то. Обязан он его кончить. По закону жанра, диктуемого Зоной. Ведь он же беспредельщик-«монолитовец». Недочеловек, да к тому же лидер группы, который должен понимать, что далеко с таким не уйти.
Алексей не знал, что сектанты скорее рванут на себе взрыв-пояс, чем бросят своих. Последний громкий привет для них проще. А того, кто бросает брата по вере, Монолит никогда не примет.
По коленям захлестали мясистые ветки неизвестного тростника. Они поднимались все выше. До пояса, а потом и до груди. Как будто тянулись к солнцу прямо на глазах. Идти стало тяжело.
- Стоп, - скомандовал Кляп, - У меня болты кончились, - повернулся он к группе. Есть у кого?
- А последний? - спросил Саян, плеская из фляжки на ладонь и протирая вспотевшую шею.
- Забыл.
Стрингер пошарил по карманам и достал блестящий стальной шарик.
- Это что? - не понял узбек.
- Шарик. От подшипника. Они удобнее, - подкинул его в руке Смертин.
Кляп истошно загоготал, а вместе с ним и остальные. Только лысый не разделил всеобщего веселья. Жоре было не до того.
- Да что не так? - растерялся Алексей. Только потом он увидел, что узбек держит в руках моток жгута.
- Знаешь почему используют болты и гайки? - выдавил сквозь смех Бочка.
Ну же! Говорите, гады. Хуже нет, когда все междусобойчиком ржут. Так и хочется разбить кому-нибудь в кровь губы.
- Когда в кармане последние, к ним можно подвязать резинку.
Лощина была залита синей вспененной жидкостью, сначала совсем не заметной за густыми зарослями. Кляп медленно залез по пояс и застыл.
- Нам к тому столбу. Между двух холмиков, - указал он.
- По этой дряни? - скривился Бочка.
- Давай по взгорку. Там же чисто, - Рябой, нерешительно поглядывал на странную жижу.
- Угу. Стрелять кто будет? - спросил Саян.
- Чего?
- Стрелять, говорю, кто будет, тетери? - махнул он направо.
Как они сразу не заметили. На абсолютно лысой проплешине стоял человек. Даже не стоял, а застыл. Как статуя. Парится на солнышке и не шевелится. Ногу так интересно задрал, а на другой стоит. Руки по швам.
- Мне, конечно, - мрачно вызвался Бочка.
Он плавно приложил карабин, прицелился.
- Чего это они? - повернулся стрингер к Рябому.
- «Медуза» там. Каменеет все… - сталкер с утра был явно не в настроении и к консультациям не склонен.
- Еще раз.
- Очередная загадка Зоны. Люди попадают на определенный участок и каменеют. Ее не то что детекторами, даже болтами не определишь, - отмахнулся тот.
- А зачем стрелять?
- Слушай, ты задаешь охрененно много вопросов. Отвали.
Зычно хлыстнул выстрел.
- Пиндос, - прокомментировал Бочка.
От плеча откололся кусок и упал на землю.
Промазал.
Вот тебе и снайпер, меткий душегуб. Со ста метров в «молоко».
Смертину померещилось, что по камню потекла струйка крови. А парень так и завис на одной ноге. Вкопали его что-ли?
Сектант снова прицелился. На этот раз выдержал паузу, стараясь угомонить подрагивающий ствол. С такой штуковины удобней с опоры.
Выстрел карабина сродни резкому хлопку ладоней в пустом зале. Его тут же подхватил воздух, разрывая на клочки и растаскивая по округе.
На этот раз голова разлетелась в дребезги. Каменное тело осталось стоять, будто древняя греческая статуя после набега персов.
- Не стоит по верху, - резюмировал Бочка, пополняя магазин двумя патронами из кармана.
На втором взгорке было удивительно спокойно. Коричневая травка, несколько чахлых деревьев. Дальше рощица становилась гуще и ширилась целым лесом. И ни души. Может по ночам и шастали, а сейчас никого. Даже собаки завалящей. Рябой с надеждой посмотрел в ту сторону. Узбек перехватил его взгляд:
- Там вход в «ведьмин круг». Я знаю только два. Здесь и в выжженном лесу. С горки изумительный такой домик виднеется посреди единственного не пострадавшего от пожара клочка. Туда частенько заходят, но никогда не возвращаются. А здесь просто лес. Небольшой, но не выпустит. Только по воде.
Совсем без вариантов. Зенками своими узкими так хитро на всех посматривает, будто прикидывая, у кого сдадут нервы.
- Больше на шампунь похоже, - Саян наклонился и попробовал ухватить клок пены. Пузырьки тут же полопались.
Кляп хладнокровно двинулся вперед, бережно подняв над головой РПК. Ничего не оставалось делать, как тащиться следом.
Добраться бы быстрей между тех холмиков. Там уже сухо, там столб. Чертовы холмики. Так и мозолят глаза, будто хотят сбежать.
Алексей чуть не потерял сапог. Вот он дурище! Кто же в такой обувке по шейку лезет. Вмиг слетят. Он поднырнул, пытаясь снять хотя бы один. Неуклюже побултыхался. Жижа была теплой и ничем не пахла. Только поигрывала на солнце радужной бензиновой пленкой. Странно, что не пахла, мразота такая. Должна вонять, ведь синяя совсем.
Едва не намочил дробовик. Брезгливый, гад, влаги не любит.
Алексея вдруг охватила непонятная ярость. Вот он вожакается как червяк, а сапог снять не может.
