мысленно вознеся хвалу Мерлину за то, что здесь нет ни дождя, ни ветра, Поттер сжал зубы и подавил желание застонать.
Во-первых, даже после полумрака побережья глаза с непривычки не видели вообще ничего — кроме размытых очертаний окружающих стен да непонятных куч то ли тряпья, то ли каких-то предметов вдоль них, на полу. А мысль зажечь Люмос попахивала изощреннейшим мазохизмом — случись что, палочку хотелось бы иметь наготове, а не занятой бесполезным фонариком, без которого он снова тут же ослепнет.
Во-вторых, из грота, где находился Гарри, вело, похоже, минимум пять разных выходов. И в какой из коридоров нужно бежать, чтобы найти Драко — он не представлял даже близко. Хотя определенно был уверен — теперь Малфой совсем рядом. Буквально в двух-трех десятках футов.
А в-третьих — и это было самым пугающим — все ощущения, словно им одновременно с размаху врезали подзатыльник, визжали, срываясь на крик — с Драко что-то не так.
Он был рядом абсолютно точно. Он был жив, и даже расслаблен, и даже почти спокоен… Но в нем не было ни одной мысли — вот что сбивало с толку. Его сознание словно застыло на какой-то точке, остановилось, замерло в усталом безмолвии, пугающем своей апатией.
И еще — его сознание было не единственным, кого Гарри мог слышать. Как минимум, рядом крутились еще двое, вот только опознать совершенно точно не получалось. И — да, Симус в доступном радиусе тоже не ощущался.
Сосредоточившись и почти прокусывая до крови губы, Гарри, мысленно взмолившись и почти срываясь на истерику, попросту аппарировал вперед — в неизвестность. Туда, где чувствовал медленно угасающее тепло Драко.
И едва не налетел на него, запнувшись обо что-то и по инерции падая вперед.
Малфой сидел на полу, бессильно опустив руки вдоль тела, свесив голову и глядя перед собой полубезумным, остановившимся взглядом. В воздухе стоял терпкий, душный запах, который не получалось с ходу идентифицировать, и от резкого света факелов еще сильнее, чем от мрака предыдущей комнаты, заломило глаза.
И в следующую же секунду стало понятно, что темная влага на каменном полу, на стенах, на ладонях Драко — это кровь, и именно от ее тошнотворного запаха перехватывает дыхание, что она — везде, Малфой вымазан в ней едва не по локоть… и что бесформенная груда у стены рядом с ним — это не куча тряпья. Это Финниган, который тоже в крови — кажется, весь, — улыбается окровавленным ртом, глядя на Гарри пустыми, распахнутыми голубыми глазами.
Глазами, в которых застыло отчаяние. И еще почему-то — горечь…
— Драко! — со стоном выдохнул наконец Гарри, с размаху падая рядом с ним на колени, хватая его за плечо.
Малфой медленно повернул голову. Его лицо искажала чудовищная, какая-то остекленелая ухмылка.
— Привет… — почти беззвучно шепнули, изогнувшись, знакомые губы.
Знакомые, как собственная тень, как свои руки, на которые смотришь так часто, что и не замечаешь этого — и которые узнаешь из тысяч. Из миллиардов.
Гарри задохнулся, глядя на них, слова почему-то застряли в глотке, их снова было — слишком много, чтобы сказать, выразить… Чтобы сделать хоть что-то.
— Ты… что… — сбивчиво проговорил он, лихорадочно оглядывая Малфоя, машинально стискивая его. — Что с тобой?!..
Драко, едва заметно улыбнувшись, пожал плечами.
— Ничего, — честно ответил он.
И, перевернув ладони, с какой-то растерянностью принялся их разглядывать, потирая пальцы.
Только теперь, когда глаза почти привыкли к свету, Гарри заметил, что на полу в луже крови, рядом с бедром Драко, валяется чуть изогнутый нож с короткой рукояткой. Что палочка Малфоя откатилась к дальней стене — и что она чистая. Значит, ее не трогали с тех пор, как на полу появилась лужа.
Что пропитанная кровью рубашка Симуса порвана на груди в клочья, и то, что поблескивает оттуда сейчас в свете факелов — это развороченные ребра. Точнее, их осколки.
А на рукоятке ножа вполне проглядываются смазанные отпечатки пальцев. И ладони Малфоя — в крови. Как и запястья.
Это все вокруг — кровь Симуса, вдруг окончательно понял Гарри, чуть не падая от обрушивающегося волной облегчения. Драко не ранен. Мерлин, спаси и помоги нам — он не ранен…
Рука на плече Малфоя дрогнула — и слегка сжалась.
— Ты убил его, — сам обалдевая от внезапно накатившего, почти вымораживающего мозг спокойствия, проговорил Гарри.
— Ага, — равнодушно кивнул Драко, по-прежнему разглядывая свои пальцы.
— Ты убил его, — как заведенный, повторил Поттер с нервным смешком, дергая Малфоя к себе.
Тот, вздохнув, поднял голову. У него странный взгляд, оцепенело подумал Гарри, глядя в серую клубящуюся пустоту.
— Как Луна? — вдруг тихо спросил Драко. — Ты дал ей зелье?
Гарри ошеломленно моргнул — а потом неуверенно кивнул в ответ. Странная мысль о том, что у каждого из них свои слабые места, почему-то вдруг перестала казаться странной. Разве сам он не бросился успокаивать Панси, прежде чем взялся искать Малфоя?..
— Она… — начал было Драко.
— С ней Панси, она присмотрит, — мягко перебил его Гарри. — С ними все хорошо. С обеими.
Улыбка снова мелькнула — и неуловимо погасла. Теперь в глубоких серых глазах мерцала только усталость. Вселенская усталость.
— Пойдем отсюда, а, Поттер? — медленно прошептал Драко. — Домой…
— А остальные? — тут же опешил Гарри.
Впрочем, ощущения ответили тут же, как только он задался нужным вопросом — кроме Малфоя, теперь в округе тускло светилось только одно сознание. Очевидно, вторым был Симус, который, по всей видимости, умер буквально только что. Которого Гарри почти что застал живым… почти что. То, что сейчас мешком привалилось к стене, Мерлин его побери, опять умудрилось выскользнуть прямо из рук — и на этот раз навсегда.
Одна надежда — что Малфой успел выдать ему за двоих. За четверых, точнее. За всю страну.
— Домой… — беззвучно повторил Драко.
Сжав его плечо, Гарри рывком поднялся с колен, осматриваясь и крепче сжимая палочку. Меньше всего ему улыбалось, поторопившись, оставить здесь кого-то, кто вполне мог бы продолжить славное дело Финнигана.
А вопросы… вопросы могли и подождать.
Странно, но на этот раз понадобилось сделать всего несколько шагов — дойти до ближайшего коридора. Он лежал там, раскинув руки, бездумно глядя в потолок распахнутыми, бездонными, как самое синее на свете небо, глазами.
— Джерри! — бросаясь к нему, выдохнул Гарри.
Руки дрожали, будто он только что прыгнул в беснующееся море с верхушки этой самой скалы — как я мог забыть про тебя! Как мог не подумать, что ты должен быть где-то здесь, в этой гуще, ты ведь нашел его, да? Ты придумал какой-то способ, а меня не было рядом, и ты не смог ждать, глупый мальчишка, ты рванулся сюда сам, один, ты думал, что справишься с ним. А, может, надеялся убедиться, что не ошибся, и рассказать мне сегодня — о том, что теперь мы знаем, как найти Финнигана.
Ладонь, дрогнув, осторожно коснулась разметавшихся светлых волос, невольно скользнула по виску, легла на открытую шею.
— Джерри… — кусая губы, тихо позвал Гарри.
Глупый мой, идиот, как ты мог так подставиться, мальчик мой, ты слышишь меня? Ты еще здесь? Хоть какая-то твоя часть еще осталась в этом чокнутом мире? Если, конечно, вообще нашла, за что зацепиться…
Юноша медленно перевел на Гарри остекленевший, какой-то потусторонний взгляд. Мягкие губы дрогнули, и он едва заметно качнул головой, слегка прижавшись щекой к загрубевшей ладони.
— Ты пришел… — неверяще выдохнул он, поднимая руку и касаясь лица Гарри кончиками пальцев. — Ты… пришел ко мне… правда?..
Облегчение от мысли, что он не просто физически жив — он еще может соображать, он не скатился в прострацию, как все умирающие от перенапряжения маги, заставило стиснуть зубы и вцепиться в протянутую ладонь, лихорадочно прижать ее к губам. Взгляд Джеральда заторможенно и почти невидяще скользил по фигуре Поттера, по бледному лицу, растрепавшимся волосам…
— Мальчик мой… — прошептал Гарри, стискивая холодные пальцы.
Губы Джерри дрожали, будто он пытался улыбнуться — и не решался. Будто он сам задыхался сейчас, не веря тому, что видит.
— Ты пришел ко мне… — чуть слышно повторил он, качая головой — и устало, почти блаженно прикрыл глаза. — Северус…
* * *
Ливень хлестал с такой силой, будто разверзающееся небо пыталось напоследок влепить Гарри Поттеру десяток крепких пощечин. Ладони все еще помнили прикосновения сухих, холодных рук Малфоя, вдруг на миг обжегших лаской — давай, катись уже, Поттер, чего ты ждешь? Мы не можем ему помочь. Мы — не можем.
Не можем, мрачно кивал в ответ Гарри — а взгляд все никак не получалось отцепить от бледного до синевы лица Драко, от его пугающе равнодушных глаз.
— Да топай уже, ублюдок! — рявкнул в конце концов Малфой, теряя терпение. — Я буду дома, клянусь тебе — и там надо мной найдется, кому кудахтать. Можешь подавиться своим беспокойством…
Всё было правильно — все слова, все доводы, все причины. Все решения. Всё — кроме того, что Драко, забывшись, по привычке машинально пригладил волосы окровавленными ладонями.
И даже не заметил, что именно сделал не так — он, помешанный на аккуратности Малфой.
Все было правильно — кроме того, что, даже когда он кричал, его глаза продолжали утопать в вяжущем, холодном безмолвии. И пустота, застывшая в них, вызывала чудовищное, едва уловимое ощущение неотвратимого, как свершившаяся смерть, дежа вю.
Грохот раскалывающегося неба на миг оглушил, вынуждая рефлекторно сжаться
