стесняться… мальчишки.
— Я, конечно, мог бы заметить, что на вас нападали и раньше, — с убийственной издевкой проговорил он, глядя в потолок. — И что Драко и раньше угрожала опасность, а вам, Поттер, уже приходилось рисковать ради него своей шкурой. Но тогда вы, видимо, замолчите окончательно.
Они действительно молчали. Растерянно и смущенно. Точно, что мальчишки… Снейп вздохнул и поднял голову.
— Что-нибудь еще можете сказать? О нападении? — делая вид, что не замечает, как они оживились от смены темы, спросил он. — В последнее время я не мог застать на рабочем месте почти никого из отдела мистера Кингсли, что наводило меня на некоторые подозрения…
— Думаете, похищение планировали они? — удивился Гарри. — Да нет, что вы, Финниган…
— Финниган — сумасшедший, — со спокойной убежденностью заметил Драко. Северус невольно обратил внимание, что у него слегка дрожат руки. Видимо, не все прошло так гладко, как они рассказывают? — За ним просто обязан был кто-то стоять. Но Министерство… нет, это вряд ли. Хотя… если нас и убивать — то именно так, разделяя и привлекая других магов…
— У нас нет доказательств, что Симус связан с аврорами, — упрямо буркнул Гарри. — Он просто опять старых знакомых вокруг себя насобирал и кинулся тебя добивать. Личная месть…
— Старых знакомых? — изогнул бровь Северус.
Поттер поднял голову.
— Ну, воспитанница его, — терпеливо объяснил он. — Сюзан Боунс, помните такую? Я ее узнал…
Драко оцепенел.
— А чего сразу не сказал? — каким-то полумертвым голосом поинтересовался он. — Я-то ее не видел… она у меня за спиной сидела.
— Забыл, — передразнил его Гарри. — Да что ты так напрягся-то?
— То, что Сюзан Боунс абсолютно точно работала в Министерстве Магии, — вздохнув, Драко опустил голову на руки. — Я видел ее… на суде. Вот тебе и связь…
Поттер некоторое время хлопал ресницами.
— Это ничего не значит, — убежденно сказал он наконец. — Мало ли… где она когда-то работала.
— Она работала там до последнего, — возразил Драко. — Я видел ее письма у Луны. Она же была… ее информатором. Работала, уже будучи магом, Поттер, ты убил не куколку, там даже стихия уже ясна была! А, раз ее держали в Министерстве, зная, что она — маг…
Несколько секунд все трое молчали, напряженно что-то обдумывая — каждый свое. Тишину прервал треск пламени, взметнувшегося в камине.
— Вы тут живые еще? — раздался звонкий голос Луны Лавгуд. — Я подумала, что на обед можно и… ой. Здравствуйте, профессор…
Северус поднял голову — и озадаченно уставился на нахальную девицу, безуспешно пытающуюся придать себе чуть менее радостный вид. Потом перевел непонимающий взгляд на сидящих на полу мальчишек, пытаясь понять, то ли — какого черта она все еще здесь, то ли — знает ли она об амулетах.
Драко улыбнулся Луне — точно так, как минутами раньше улыбался Поттеру.
Гарри молча встал и, притянув девицу к себе, чмокнул ее в щеку. Драко — тут Северус понял, что он просто ни черта не понимает — продолжал улыбаться, глядя на них.
— Пойдемте в столовую, — спокойно заметил Гарри. — А то наше светило магической журналистики опять, наверное, на полчаса прибежало. Будем тянуть — без обеда останется.
Драко тоже встал и оглянулся на Северуса — тот мог бы поклясться, что он едва сдерживает желание тоже полезть к этой девице с поцелуями.
Они определенно здесь дружно рехнулись, обреченно подумал Снейп, с максимально надменным видом выбираясь из кресла.
Глава 11. Сюрприз.
— Гарри.
— Нет.
— Но, Гарри!
— Ты — сумасшедшая.
Луна опустила голову и презрительно фыркнула, умудряясь одновременно выглядеть и обиженной, и польщенной.
— Но ты хоть согласен, что что-то придумать все равно необходимо?
— Ну…
— Согласен или нет?
Гарри вздохнул и сел рядом с ней, упираясь ладонями в столешницу.
— В прошлый раз мы прекрасно обошлись безо всяких выдумок, — упрямо возразил он.
— Всегда нужно стремиться к чему-то большему, — парировала Луна. — Гарри, ну, пожалуйста!
Он задумчиво помолчал, скользя взглядом по бесконечным высоченным рядам книжных полок. Библиотека — хорошее место для задушевных разговоров, особенно если тебе позарез нужно обойтись без ушей Драко Малфоя. Почему-то именно сюда он по собственной воле не заглядывал никогда.
— Ты не считаешь, что мы заслужили это? — негромко спросила Луна, искоса поглядывая на него. — Гарри, по-моему, отдых — это то, что нам нужно. Нам всем.
— Тебе просто самой туда хочется… — сказал он, пряча лицо в ладонях. — Откуда ты вообще взяла, что это возможно? В документах копалась?
— Вот еще, — обиделась девушка. — Драко сам говорил. То есть… ну, не мне говорил… в общем, я слышала. Как он об этом рассказывал. Еще, знаешь, смотрела на него тогда и думала — эх, с таким бы красавчиком, да…
— Стоп! — засмеялся Гарри, поднимая голову. — Я все понял, у тебя просто осталась нереализованная девичья мечта.
— Ну, мечта… — пожала плечами Луна, отчаянно пряча смущение. — Так ведь хорошая же мечта, нет? Гарри, соглашайся! Тебе понравится.
Поттер покачал головой, все еще улыбаясь.
— Солнышко, так день рождения-то не у тебя, — мягко проговорил он, наклоняясь и легко касаясь плечом ее плеча. — А у Драко. Может, мы с этим до твоего подождем?
Улыбка медленно сбежала с лица девушки.
— Боишься, что нас снова перехватят? — негромко спросила она. — Гарри, мы не можем прятаться здесь бесконечно. Ты скоро забудешь, как выглядит мир с той стороны входной двери!
— Да я согласен вообще никогда его больше не видеть, лишь бы…
Луна вздохнула. Лишь бы не пришлось снова гадать, жив ли еще Драко, где он, как его вытащить, и кто при этом, возможно, погибнет. Одно и то же из раза в раз. И с чего я решила, что мы оставили кошмары в прошлом? — с тоской подумала она.
Рука Гарри незаметно обвилась вокруг ее талии.
— Извини, — прошептал он, зарываясь носом в ее волосы.
Слышит, обреченно подумала Луна. Чертов паршивец, он тоже все теперь слышит…
Это было, как минимум, необычно само по себе — знать, что для кого-то ты так же открыта и будто вывернута наизнанку, как были всегда открыты для тебя окружающие люди. Быть эмпатом — означает смириться с тем, что никто и никогда не поймет тебя так, как способна понять ты, но, как выяснилось, быть стихийным магом, состоящим в настолько открытой связи — это все равно, что начать жить в сборище эмпатов, где каждый имеет те же способности, что и ты. И больше никакого ощущения собственной исключительности.
Кроме себя, Луна не знала и никогда не встречала ни одного такого же «урода», как она, тем более — приблизившегося к грани психической нестабильности, но не перешагнувшего за нее. Ни одного — кроме своего отца.
Принять, что в мире может быть кто-то, кто займет его место — пусть даже лишь в этом смысле, по части взаимопонимания, почему-то оказалось чуть ли не сложнее, чем в свое время — принять его смерть. Не самое приятное ощущение — осознавать, что ты привыкла быть одинокой, привыкла, что тебя не понимает — никто, и уже давно не желаешь это менять, несмотря на все то, что говоришь вслух — равно как и самой себе.
Наверное, когда-нибудь я назову это «временем открытий», мрачно подумала Луна. Только и делаем, что что-то новое в себе находим и открываем… и ладно бы, только хорошее…
— Это тоже к лучшему, — шепнул Гарри, обнимая ее. — Все — к лучшему, разве ты не видишь?
Она рассеянно кивнула, привычно поморщившись от ощущения, что рядом с Гарри теперь невозможно прятаться. К этому можно привыкнуть, просто — нужно время…
Время, которого у них почти не осталось.
— Пожалуйста, Гарри… — вздохнула Луна. — Пожалуйста. Мне кажется, это было бы здорово. Драко понравится, вот увидишь… да и тебе тоже. Ты прав, я просто хочу отдохнуть. Но разве вам обоим не нужен отдых? Разве мы все не заслужили его?
Кто знает, сможем ли мы позволить себе это потом? — с непонятной тоской подумала она, так и не произнеся мысль вслух. Иногда стоило промолчать, чтобы Гарри услышал наверняка. У него талант игнорировать те слова, которые говорят ему в лицо, но те, которые ему удалось подслушать, он анализирует всегда. Гриффиндорская привычка…
— Я просто не хочу выходить отсюда, — вздохнул он и уткнулся носом в ее плечо. — Ты права, но… Я просто не хочу.
— Ты боишься? Ты, Гарри Поттер?.. — насмешливо фыркнула Луна.
— Да, — глухо проговорил он.
Разве можно ей объяснить, что такое — смотреть на нее, на Драко, на их улыбки, чувствовать их рядом, и каждый раз вспоминать, какой беспросветной теменью была жизнь всего несколько дней назад? Из чего они еле выбрались — еще бы толком понять, как именно? Может быть, когда-нибудь потом все забудется, сотрется в памяти, превратится в бесцветный сон, в воспоминание, в застывшую картинку в альбоме, и тогда получится поверить, что это — навсегда. Что кошмар, в котором все они прожили больше двух месяцев, не повторится.
Что можно делать шаги, пробовать новое, не бояться — жить, и тебе за это ничего не будет. Гарри никогда раньше не ощущал такого безотчетного, отчаянного страха, как сейчас. Страха сделать неверный шаг — и снова потерять контроль над собственной жизнью, даже не заметив этого. Не заметив, не поняв, в чем именно ты ошибся
