Как непомерна этих встреч оплата!10 Что медлишь ты под вязом в темноте,чего ты ждешь, как будто в первый разступаешь, на сырую эту землю?13 Чем именно тебя привлек сейчасцветник соседний — солнечный, — не тем ли,что там не холод плит, а пламя роз?16 Сюда наведываясь то и дело,ты почему стоишь оторопелои перед флоксом словно в землю врос?
Прощание
О как я в суть прощания проник!Я помню, как в клубке неразрешеннойжестокой тьмы на миг союз исконныйвнезапной вспышкой предо мной возник.5 И далью расстояния уменьшен,неясный образ за моим окномто окликал меня, как сонмы женщин,то, провожая, помавал платком.9 Но, может быть, весь этот трепет белый,необъяснимый на мою беду,был яблоновым деревом в цвету,с которого кукушка вдруг слетела.
Познание смерти
Мы ничего не знаем про уходраз навсегда ушедших. И не намсудить о смерти, забежав вперед,приглядываясь к сдвинутым чертам5 на маске трагедийного конца.Пока мы здесь разыгрываем ролив надежде славной лицедейской доли, —играет смерть от своего лица.9 Но ты ушла, и к нам одновременнопроник луч подлинности в ту же щель,в которой ты исчезла с нашей сцены:луч яви, нам неведомый досель.13 А мы за славой гонимся упрямо,мы упиваемся своей игрой…Но вырвавшееся из нашей драмытвое существование порой17 нас будто тянет за собой из плена,чтоб вдохновить нас подлинностью яви.И в те минуты мы самозабвенноиграем жизнь, не думая о славе.
Как слой сухой зеленой краски в тигле,шершава и суха ее листваза зонтиком цветов, чья синеваих не проникла — только к ним приникла,5 как отражение, как пеленарассеивающейся слезной влаги,и, как в старинной голубой бумаге,в них есть лиловость, серость, желтизна.9 Как детский фартук сношенный, любимый, —застирана и выцвела она: —Как этой жизни краткость ощутима!12 Но вот голубизною обновленной
