но…
— Вы невеста наследника?
— Да, — неуверенно произнесла девушка.
— Тогда, леди Сольвейг, на вас возложена глобальная миссия, вы должны проявить величайшую покорность и оправдать оказанное на вас высокое давление.
Сольвейг замерла, готовая сорваться с места и бежать куда глаза глядят. Но Аня подмигнула, совершенно незаметно, и снова превратилась в Снежную Королеву. Блондинка расплылась в улыбке.
— Леди Анна, вы прекрасная актриса. Я поверила и матушка поверит. Идемте скорее знакомиться с ней.
— Стоп, — Аня осадила собеседницу. — Мы еще не все продумали. Легенда нужна не столько для вашей легковерной матушки, сколько для вашего лорда-отца. Я так понимаю, он фигура видная. Со связями. Он захочет проверить меня. Значит, я должна быть из той страны, в которой нет вашего посольства, или вы находитесь в состоянии войны, или которой объявили бойкот. Также надо понимать, что у вашего батюшки наверняка есть и неофициальные источники информации. Значит, легенда должна быть продумана до мелочей. Завтра вы обязаны будете рассказать мне про географию, историю, вероисповедания и обычаи вашей страны. А на сегодня хватит.
— Леди Анна, откуда вы? Кто вы?
— Я тетушка Чарли из Бразилии, где в лесах много-много диких абезьян! — Аня покривлялась, как Калягин. — Леди Сольвейг, поверьте, я вам все-все расскажу, но чуть позже, когда будет можно. Давайте отдыхать. И прошу вас, отправьте мне со слугой несколько платьев на смену моей одежде. Обещаю все вернуть.
Сольвейг кивнула и щелкнула пальцами — светлячки погасли.
Глава 4
Непривычный полумрак, танцующие тени, отсутствие горячего душа, телевизора, интернета, мобильной связи, ортопедического матраса, халата и тапочек — вот неполный список раздражающих факторов, которые не давали Ане уснуть. Пришлось выстирывать нижнее белье руками, чтобы не чувствовать себя засранкой, и спать в присланной леди С длинной ночной рубашке. А что уж говорить об элементарном клозете и его наличии: Аня предпочла бы даже деревянный домик на улице, но никак не ночной горшок.
Радовало лишь то, что при всем неудобстве средневековья, комната прогревалась на славу, и холодный мартовский ветер не хозяйничал внутри дома. Долго выбирая удобное положение на пышной перине, Аня все крутилась, не могла уснуть. Но нервные потрясения уходящего дня, странствия и сытный ужин все же уговорили Анино сознание на отдых, и горемычная искательница приключений провалилась в дремоту.
Тяжелый, удушливо темный сон сдавливал грудь, мешая дышать. Желание проснуться и сбросить с себя оковы сна боролось с ленью и вечным 'авось'. Однако неприятное чувство и беспросветная дымка дремы все не уходили и Аня заставила себя открыть глаза.
Вместе с картинкой появился и звук: тихий, шуршащий и неравномерный — чужое дыхание. Аня перевела взгляд на место порождения звука, ничего не увидела и сместила фокусировку чуть левее. Теперь боковым зрением она четко увидела склонившуюся на ее личными вещами фигуру — человек рылся в сумке! Возмущению не было предела. Каково же было Анино удивление, когда над изголовьем кровати склонилось лицо еще одного незваного гостя.
Аня зажмурилась, да было уже поздно. Склонившийся заметил открытые глаза, молниеносно кинулся на кровать и зажал одной рукой рот, второй захватил Анину руку и зашептал непонятные слова. Затем перехватил вторую руку пленницы, открывая рот и позволяя вдохнуть, и всем телом навалился на Земную.
— Ну, все, теперь ты не закричишь.
Набравшая полную грудь воздуха Аня, попыталась закричать, но вместо крика выдохнула лишь свист и сип. Ее закляли немотой?!
А нападающий уже облизывал кожу на виске, обдавая Аню запахом перегара от браги, и пытался словить ее губы. Второй грабитель лишь хмыкнул: в темноте ничего не разобрать, но по характерным звукам Аня сообразила, что мужчина добрался до термоса. Если он неосторожно нажмет на клапан внутренней пробки, то обязательно получит приятные мгновенья и ошпаренную часть тела.
А поклонник-то настырный оказался: вон уже и рубашку ночную до горла успел задрать, и перехватить Анины руки, зафиксировав одной своей клешней над головой девушки. Самое время предпринимать анти-магические приемы самообороны.
'Отключить все заклинания!' — мысленный приказ, а вслух ошеломляющее 'А-а!' на всю силу тренированных пением легких.
— А-а-а! — голосила Аня, вскидывая ноги и делая захват мужской шеи, ударяя по болевым точкам.
— А-а-а! — заорал неудавшийся насильник.
— А-А-А! — завизжал ошпаренный.
В мгновение ока маньяк оказался на полу, Аня сверху, удар в кадык и резкий выброс ночной вазы в голосящую темноту.
— Help! Help! Somebody help me-e-e! (Спасите-помогите!) — вовремя спохватилась Анна Александровна: легенду бы с этими неудачниками не разрушить.
В коридоре затопала толпа, в двери ввалились заспанные, но вооруженные чем попало и оттого еще опаснее, хозяева, слуги и постояльцы. Сразу стало светлее и веселее. Аня от пережитого пребывала в шоковом состоянии, а значит на адекватную реакцию и объективное восприятие ситуации рассчитывать не стоило.
Бородатый и пузатый хозяин таверны в длинной ночной рубахе с огромным трехпалым подсвечником и метлой, словно царь Тритон, которого застали в момент 'крашу я заборы, чтоб тунеядцем не прослыть', неизвестный доселе дядька-гном с широченными плечами в белоснежных панталончиках и в одном чулке с поленом в руке, перекошенные лица, тела, завернутые в простыни и полотенца, рубахи и руки торчащие не из рукавов, а из ворота — вот балаган, который довел Аню до истерики.
— Чего у вас тут случилось? — строго и басовито вопросил хозяин.
— Грабители! — неимоверно тоненьким голоском резюмировал гном.
— Насильники! — в узкий проем попытался протиснуться постоялец в простыне, накрыл с головою низкорослого гнома, запутался в полотнище и ввалился в комнату. За неудачником в тоге грохнулся орущий фальцетом гном, в коридоре заголосила женщина, подхватывая на тон ниже гнома. Хозяин заведения, получив от гномьей лапы удар под коленку, охнул и осел немного, но устоял и выпрямился, но снова удар, и снова с оханьем присядка. И так повторялось до тех пор, пока бородач окончательно не ухнулся на пол, уронив и метлу, и подсвечник.
Аня не сдерживаясь хохотала, перегнувшись через подлокотник кресла. Кто-то, наконец, догадался зажечь светлячок и в комнате стало светло. Два тела в темном: один в обмороке у кровати, второй подвывая и покачиваясь, сидит на полу у стола, рядом валяются черепки разбитой ночной вазы. Аня, в одной ночной рубахе, уже успокоившись, сидит в кресле и рассматривает ночных визитеров.
В коридоре раздались звуки тяжелой поступи, всех зрителей, как ветром снесло. Хозяин постоялого двора кинулся кабанчиком к Ане и накинул на плечи появившийся из ниоткуда клетчатый плед, в руки сунул глиняный стаканчик — Аня на автомате отхлебнула и закашлялась. В дверях появились новые персонажи: очень высокий мужчина, ему даже наклониться пришлось, чтобы не задеть головой дверной косяк, и двое ему под стать. Все хмурые, глядящие исподлобья, молчуны, но знающие свое дело.
'Милиция', догадалась Аня. Подобрала босые ноги, устраиваясь в кресле поудобней, оперлась локтем на подлокотник, невзначай уронила плед с голого плеча. В комнате на мгновенье все перестали дышать, Аня
