Потому что ты - единственный

неуловимостью Бренту ожидание встречи с любовником.

К нему приходил с компанией воспрянувший духом Драко. Малфой явно оправился от всех потрясений и преисполнился решимости бороться за свое «счастье», уже зная, с чем (точнее, с кем) ему придется состязаться. Он пригласил Брента на какое-то суаре у своих знакомых, якобы по-дружески, «ни к чему тебя не обязывает, крестный не стал бы возражать»... но почему-то старательно прятал глаза от насмешливого взгляда проницательной Кристы. Предполагаемое «невозражение» Северуса нисколько не вдохновило Брента на выход в свет, а изображаемое пронырливым блондином притворное смирение - не обмануло. Отговорившись все тем же «страшнейшим завалом» в работе, которым мисс Лэннассон часом ранее в очередной раз вынудила уйти Малфоя-старшего, молодой дизайнер выпроводил своего назойливого гостя. Это было нетрудно - уж одну-то истину Драко за два с лишним года их знакомства сумел освоить: то, что работе Миллиана он не сможет составить конкуренции никогда.

«Знал бы Хорек, с какой поспешностью отлетает в сторону пресловутая работа, когда у Северуса вдруг получается освободиться от своих обязанностей пораньше... Слюной бы захлебнулся от возмущения! - Злорадное чувство ненадолго отвлекло Поттера от невеселых размышлений, но вскоре те накинулись на него с удвоенным рвением. Не без удовольствия воображая себе потрясенно вытаращенные на него серые глаза Драко, он и не заметил, как вернулся мыслями к прежнему объекту, представляя совсем другого человека на месте Малфоя: - ...Ни у кого на свете нет таких красивых глаз, как у Северуса! Никто на свете даже не понимает, как прекрасна добрая и ласковая насмешка во взгляде этого недоброго, в общем-то, человека, какая нежность скрывается в его душе!.. Если бы только мне подольше довелось любоваться этой красотой, наслаждаться его нежностью...» И мысли снова возвращались на накатанную колею.

Одна картинка из прошлого мучила парня особенно сильно: тот момент их первого раза, когда Северус попытался встать, а Гарри удерживал его, умоляя: «Не уходи... не оставляй меня...» Это было так откровенно... оставило его таким открытым и беззащитным. Он до сих пор помнил свой страх: вдруг Снейп засмеется или посмотрит презрительно, сказав, что все было игрой?.. Но Северус не обидел его, не унизил. Мужчина дал все то, о чем Поттер просил, и сделал это с такой нежностью, что невозможно было дальше относиться к нему иначе, чем с восхищением и благодарностью. А вчера Северус даже научил его (даже сейчас щеки Гарри вспыхнули румянцем, а одна из самостоятельно действующих частей тела... короче, опять начала действовать) быть сверху.

Это было странно и страшно... похоже и непохоже на то, как если бы он был с женщиной. Бедра немного побаливали от нервного напряжения и постоянных стараний сдерживаться и боязни - не справиться, не суметь, причинить вред... не понравиться, не доставить того удовлетворения, которое сам он постоянно испытывал в объятиях Северуса. Зато так Поттер смог понять, сколько удовольствия доставляет партнеру, с каким восторженным почитанием, по-другому не скажешь, воспринимает мужчина его, Гарри, тело... Желание во что бы то ни стало подарить ему наслаждение оказалось вызовом, чудесным, восхитительным опытом, принесшим ощущение своей власти над этим искушенным, поднаторевшим в любовных схватках сильным телом.

Снейп... нуждался в нем, в Гарри. Жесткий, сильный, умный человек, прошлое которого скрывало немало мрачных теней, нуждался в ком-то, кто знал бы и понял его, кому он мог бы доверять. То, что на эту роль он выбрал именно Гарри Поттера, сына того самого Джеймса, который...

Постучавшая в окно сова оторвала его от дальнейших размышлений.

Глава 26

...Профессор Снейп открыл рот, но сказать ничего не успел. Его голова вдруг взорвалась дьявольской болью, а свет стал меркнуть. Он успел только удивиться, почему гаснут осветительные факелы, вытянул руки вперед - и провалился во мрак. Последним, что Северус услышал, был душераздирающий девичий крик, а потом - опять боль, быстро становящаяся невыносимой, и тьма...

Он очень долгое время пребывал в блаженном забытьи, не чувствуя боли. Затем сознание стало возвращаться, и некоторое время Северус только слушал звучащие вокруг голоса, не разбирая слов - просто какие-то звуки были сердитыми, а какие-то - испуганными. И что-то хорошее тоже было... Ах да, это же Гарри, он здесь, рядом - кому-то угрожает, одновременно нежно удерживая пальцы Северуса в своих, сильных и ласковых...

«Гарри?! Что он тут делает?» - Северус попытался открыть глаза, но это оказалось нелегким делом. Веки словно налились свинцом, ресницы склеились и не желали пропускать свет. Голова болела - мужчина неуверенно поднял руку ко лбу и понял, что его охватывает тугая повязка. Голоса разом смолкли.

- Он пришел в себя. - «Это Поппи. Значит, больничное крыло... Опять взрыв, что ли?..» Медсестра осторожно погладила его по второй руке и преувеличенно бодрым голосом произнесла: - Не волнуйся, Северус, ничего серьезного. Скоро будешь как новенький.

- Просто полежи спокойно, дорогой, - раздался расстроенный голос. Минерва. - Мерлин знает, куда катится этот мир...

- Он быстрее придет в себя, если вы не будете кудахтать вокруг и беспокоить его! - А это больше напоминало рычание, но Северус уже готов был улыбнуться. Гарри.

Он все же открыл глаза и сразу же увидел своего молодого любовника. Во всем великолепии своего взрослого, миллиановского образа тот сидел на стуле рядом с кроватью и выглядел... страшно - так неподвижно-сосредоточенным было его лицо, таким недобрым светом горели зеленые глаза.

- Что произошло? - спросил Снейп.

- Ты получил удар по голове. Один из студентов взорвал свой котел. - Лицо Поттера исказилось от ярости. Напряжение все возрастало, Гарри чувствовал себя, как натянутая струна, на которой безумный скрипач играет какую-то дикую пьесу. Все нервы вибрировали, ему хотелось как можно быстрее добраться до негодяев, действовать, устроить... но был вынужден смириться с тем, что это не в его праве.

Зато, увидев, что глаза Северуса снова закрылись, а черты приобрели столь несвойственное им выражение страдания, молодой маг решительно выпроводил всех из палаты. Ему даже удалось сделать это не слишком грубо, хотя оказанное сопротивление еще сильнее раздражило Миллиана, привыкшего к беспрекословному выполнению своих приказов. Но дамы, и сами обладающие здесь немалой властью, подчинялись крайне неохотно, и ушли, должно быть, почувствовав в презрительно глядящем на них молодом мужчине слишком большую уверенность в своей правоте.

Отослав всех, Поттер снова повернулся к бессильно лежащему Северусу. Тот еще был очень бледен, хоть это уже и не была та смертельная бледность, которая покрывала щеки профессора, когда Гарри увидел его пару часов назад. Лишь воспоминание о многократно проверенном на себе высоком профессионализме мадам Помфри, которая объявила его любовника («А, ч-черт! Перед самим собой-то зачем врать?! Не любовника, а любимого!..») вне опасности, помогло молодому волшебнику удержаться в рамках вежливости, разговаривая с директрисой, и подавить желание немедленно метнуться на розыски, изловить мерзавцев и желательно свернуть им шеи.

Но кровожадные планы пришлось отложить до лучших времен: Северус опять пришел в себя. Густые черные ресницы, неожиданно трогательные на суровом лице профессора, задрожали, черные глаза уперлись в Поттера затуманенным взглядом. Глубокий вдох, а выдох - со стоном от боли... Северус осторожно осмотрел комнату, стараясь не крутить головой.

- Мы одни, - пояснил Поттер.

- Что случилось? - снова хрипло прошептал мужчина, и Гарри сразу наклонился к тумбочке, схватив оттуда кубок с каким-то питьем и нежно приподнимая затылок любовника, чтобы тот смог напиться. Потом он опять безгранично осторожно устроил голову мужчины на подушке и, не в силах более сидеть и изображать спокойствие, вскочил на ноги и заметался по палате, бормоча ругательства. Резко повернулся и устремил на лежащего Снейпа горящий взгляд:

- Почему все так чертовски равнодушно относятся к этому?

Северус спокойно выдержал его вспышку и ответил:

- Ничего особенного не произошло, - из-за чего стал свидетелем редчайшего феномена: как выяснилось, «орать вполголоса» было вовсе не так недостижимо, как считалось ранее. Впрочем... Этот человек умел кричать даже шипя и давно уже привык ниспровергать всевозможные аксиомы. Так что же, спрашивается, могло помешать Гарри Поттеру, когда