Потому что ты - единственный

Северус: мы пришли в тупик, перед нами - стена из твоей гордости... и жадности, нежелания делиться собой, местом в своем сердце... Есть только два выхода из этого тупика: либо ты сдаешь назад и ищешь какой-то обходной путь (и я верю в твою способность это сделать, в конце концов, ты - слизеринец)... Либо я перепрыгиваю стену и иду дальше. Ты знаешь, что мне не впервой складывать свое сердце из обломков. Переживу. - Судорожный вздох несколько противоречил столь смелому утверждению, но тихий голос был так же тверд: - Не думай, что я представляю тебе какие-то ультиматумы, это не так. Но я не позволю больше увлечь себя в отношения, где я один испытываю серьезные чувства, а другой... даже не нуждается в том, чтобы его любили. Я... а-а, ладно! - Такое впечатление, что говоривший в отчаянии махнул рукой: - Все это бесполезно, если ты еще не готов. Просто знай, что я жду твоего решения. Все. Пока. Выздоравливай...

Письмо кончилось, красный конверт, как и положено, вспыхнул и в считанные секунды сгорел, оставив после себя лишь горстку пепла и сочувственный взгляд старенькой медиведьмы. В палате снова воцарилась надлежащая лечебному заведению тишина...

Следующие несколько дней прошли под знаком извинений и раздумий. Причем первые лились нескончаемым потоком, отвлекая от вторых, отчего чувствующий себя разбитым и несчастным Снейп тихо зверел: за это время у него перебывали почти все учащиеся Хаффлпаффа и Рэйвенкло, а также их деканы. Его минимум дважды в день посещала директриса, словно глава Слизерина приходился ей любимым сыном или племянником (или готовился принять деканство над ее драгоценными львятами - по совместительству). Видимо, Гарри все-таки не сдержался и устроил там массовую выволочку, а злой и горюющий Мальчик- Который-Давно-Стал-Мужчиной-И-Потому-Имел-Куда-Более-Разрушительный-Эффект - это, пожалуй, было похуже, чем локальное пришествие Волдеморта...

Мастер Зелий с трудом дождался дня, когда в очередной раз проверив его зрение и чувство равновесия, мадам Помфри ощупала его голову и объявила, что вполне довольна результатом осмотра:

- Но еще несколько дней, мой дорогой, я посоветовала бы тебе беречь силы и избегать напряжения... Можешь вернуться к себе, но не вздумай прямиком бежать мириться со своим молодым человеком - тебе это пока не под силу. Три-четыре дня ты должен провести в постели - один! - хорошо питаясь и отдыхая.

Конечно, это был своего рода шантаж, но Северус только послушно кивал, соглашаясь на что угодно (лишь бы выбраться из чертова лазарета!), а сам раздумывал, сколько напряжения и сил ему потребуется, чтобы получить прощение от того, чье сердце он так легко ранил сомнениями и неуверенностью. Тишина и уединенность собственных апартаментов предоставила ему необходимый отдых, эльфы-домовики регулярно появлялись для выяснения и обеспечения его нужд, но уж проблем в личной жизни за него никто бы не решил. Голова все еще болела и кружилась при любой попытке физической активности, поэтому Северус в гордом одиночестве возлежал на своей необъятной кровати и в полной мере ощущал степень этой «гордости», будучи катастрофически неспособен предпринять какие-либо шаги для их с Гарри примирения. Все, что он мог, это «любоваться» на молодого человека по утрам в магическое окно, пока тот, не подозревающий о наблюдении, совершал пробежки в их парке.

И еще, естественно, строить планы, просчитывать возможные варианты поведения (отвергая один за другим, потому как Поттер в любых обстоятельствах, с любым именем оставался Поттером, и никогда, с самого нежного возраста, не оправдывал расчетов профессора, отказываясь поступать подобно обычным людям) и вообще обдумывать такие чисто абстрактные ранее понятия как любовь, доверие, партнерство... готовность делить себя, свою личность с другим человеком. Подчинение своих интересов выгодам второго лица... и нереальная, ранее никогда не испытываемая уверенность в том, что это лицо с радостью откажется от многих выгод, если те как-то ущемят его, Снейпа, интересы.

Гарри доверился ему, предложил всего себя... А он? Сможет ли Северус ответить на его чувства, не объясняя причин своей прежней отчужденности? Причины таились слишком глубоко, слишком долго, они давно стали частью его мироощущения, и поэтому не было даже необходимости называть их, облекая в слова. Он жил с этим с тех пор, как помнил себя - потому-то предательство Люциуса в свое время стало своеобразным облегчением, более подтверждением некой концепции, нежели серьезной трагедией. Но теперь Мастеру Зелий приходилось собраться с духом и заглянуть в себя, найти там нужные слова, чтобы ответить хотя бы себе самому: что же на самом деле он чувствует и почему. Шагнуть в область догадок и иррациональных понятий, которой старательно избегал всю жизнь. Вариант с «продолжать жить одному, как раньше» даже не рассматривался, потому что возможное будущее с Гарри Поттером в качестве спутника жизни никак не могло сравниться с пожертвованием толики своей гордости.

Его гордость... Единственное доступное ему когда-то удовольствие. Возможность сказать самому себе: «Плевать на то, что думают о тебе окружающие! Самое главное - то, что ты из себя представляешь, то, что знаешь о себе внутри. Я - такой, какой есть. Неглупый, недобрый и неверящий в сказки со счастливым концом, это все - я. Таким я себя устраиваю и не собираюсь меняться в соответствии с чьими-то представлениями о том, каким я должен быть». Гордость была тем стержнем, на который нанизывались остальные качества личности Северуса Снейпа... который не смогли сломать в нем Темный Лорд и Дамблдор (хоть и потрепали изрядно). Ведь можно сделать и вытерпеть все, что им угодно от тебя потребовать, выплыть из любого дерьма, в которое начальству заблагорассудится тебя окунуть в своем многолетнем противостоянии, когда тебя ведет по жизни лишь неукротимое чувство собственного достоинства...

Так откуда же появилась в нем эта доходящая до абсурда гордость, порой обретавшая - надо признать очевидное - довольно нездоровый характер, где были ее истоки? В том хроническом вооруженном конфликте, что ознаменовал его школьные годы? Нет, Мародеры имели дело с уже сложившимся характером - и вчетвером так и не смогли с ним справиться. Пресловутая «первая любовь», окончившаяся тихим пшиком? Снова не то. Северус никогда не обвинял Люциуса в том, что на его правой руке много лет красовалась авторская татуировка с разными интересными свойствами, считая ее появление лишь своей личной ошибкой...

Глава 27

Ответ скрывался где-то гораздо глубже, но теперь пришла пора найти в себе силы и вытащить его на свет божий. Отказ стал бы свидетельством трусости - почему-то именно это слово пришло на ум - а в данном случае мужчина не имел права бояться: сейчас от его решения зависела не только его собственная судьба. Он наконец встретил того единственного, кто не ждал, что Северус Снейп когда-нибудь изменится. Вряд ли Гарри даже в голову приходило желать этих перемен - в отличие от многих, он был всесторонне ознакомлен со всеми достоинствами и недостатками Мастера Зелий... и если полюбил - то реального мужчину, а не созданный кем-то образ. Влечение между ними не ослабевало и никуда не собиралось пропадать (честно говоря, грозя этим молодому человеку, Северус и сам понимал маловероятность такого события), оно лишь росло с каждым днем, изменяясь и преобразуясь... Но, несмотря на это, Гарри-Брент нисколько не заблуждался относительно характера профессора, никогда не возводил Северуса на пьедестал... а иногда и вовсе смотрел так, словно видел в партнере нечто, неизвестное другим.

«Скорее всего, так и было на самом деле! Ведь мальчик и не скрывал, что активно пользуется своими способностями, - осенило в какой-то момент профессора, - а потому опасности, что когда-нибудь мне придется рассеивать его иллюзии, не существует: прекрасно видя хорошие и дурные качества, Поттер просто принимает людей целиком, такими как есть... В том числе и собственного любовника.

Гарри, мой совсем еще молодой, по-прежнему в чем-то неопытный Гарри, буквально взяв за руку, отвел меня в какой-то новый мир. Мы оба стоим на его пороге, как дети, ожидая чуда за открывающейся дверью. Но... откроется ли для нас дверь, позволят ли мне переступить порог - в этот счастливый мир, где мы будем... вместе? Чтобы войти в эту дверь, в нашу новую жизнь, мне всего лишь придется снять защитный барьер и допустить огромную эмоциональную близость, без которой мой единственный не мыслит себе наших отношений... А заодно и разобраться, почему это так трудно, так невыносимо для меня».

Северус шел и шел по дороге своей жизни, возвращаясь назад, и это было нелегко: опыт окклюмента в данном случае был гораздо более препятствием, чем подмогой - словно ветер чужих воспоминаний дул ему в