Оставшаяся часть утра прошла спокойно. Перкинс, присоединившись к остальным членам группы, помогал изготовлять вышедшие из строя детали в устроенной тут же, близ аэроджета, мастерской.
Недалеко от них, по — прежнему в огороженном закутке, вдруг засуетились хорелии. Их волнение заинтриговало легионеров, но особенно поразило Ковача.
Перкинс и его уменьшившаяся группа тем не менее ни на минуту не прекращали восстановительные работы, хотя все чувствовали, как в душу к ним закрадывается глухое беспокойство.
Внезапно до них донесся голос стоявшего на вахте Смита. Тот явно заметил нечто тревожное.
Побросав работу, все, обгоняя друг друга, бросились к часовому.
Вооружившись призматическим биноклем шефа — пилота и по очереди вглядевшись в указанном им направлении, легионеры обнаружили в нескольких сотнях метров от них, в черте города, несколько групп хорелий. Те выглядывали из какого — то парка и уже колыхались в улочках, примыкавших к площади, значительная часть которой была хорошо видна.
Ковач, взглянув в свою очередь в бинокль, некоторое время молча наблюдал за странными маневрами хорелий, а потом безапелляционно заявил:
— У меня такое впечатление, что они стремятся окружить центральную электростанцию города. Это её купол выситься над площадью. Так вот что они затевали с самого утра!
Перкинс воскликнул:
— Этому необходимо помешать любой ценой! Если им удастся уничтожить её, мы останемся без энергии. Тогда мы пропали.
— Да, они воспользуются ночной темнотой, чтобы незаметно приблизиться к вилле и прикончить нас, — прошептал Крупп.
Перкинс тут же принял решение!
— Нельзя терять ни секунды. Смит, оставайтесь на посту и глядите в оба. Остальные — за мной.
Они быстро, с оружием в руках, покинули дом — укрытие, направляясь к электростанции.
Во главе «Альфы» шел Ковач, который ловко провел их ещё свободными от врага улицами. Подходя к площади, они удвоили осторожность.
Действительно, им сразу же бросились в глаза несколько групп хорелий, несомненно проводивших операцию по окружению центральной электростанции.
Заметив людей, они заколебались. А в дело уже вступили термические пистолеты, буквально скосив первые ряды противника, не ожидавшего нападения.
Перкинс немедленно разбил на сектора пути подхода, заняв сам позицию в центре, и легионеры начали стремительно развивать первый успех. Хорелии, оставив на месте стычки обуглившиеся останки своих соплеменников, вынуждены были откатиться назад, к парку.
В этот момент легкий вскрик Маршала указал легионерам не новую опасность: он заметил три хорелии, судорожно прилепившиеся к фасаду здания энергоблока. Они явно пытались проникнуть внутрь через видневшееся невдалеке отверстие.
Он, не медля, в упор расстрелял их, пока остальные члены группы бежали к нему на помощь. Необходимо было убедиться, что хорелии ещё не успели проникнуть на территорию электростанции. Оставив Круппа и Маршала во внешнем ограждении, Перкинс с Ковачем ринулись внутрь помещения.
Тщательный осмотр цехов и служебных помещений показал, что, к счастью, с этой стороны все было в порядке. Так что вскоре оба присоединились к остальным членам группы у центрального входа.
— Черт побери, но мы же не можем торчать здесь день и ночь, — угрюмо буркнул Маршал. — Рано или поздно они своего добьются.
До заката оставалось часов пять. Перкинс повернулся к Ковачу:
— Послушайте, нам остается только одно: обнести всю электростанцию проволокой под напряжением, то есть сделать то, что вы сотворили с вашими хорелиями. Где можно раздобыть нужный материал?
Ковач мигом согласился с Перкинсом, но добавил, что для этого потребуется немало времени.
— Придется рискнуть.
— Тогда согласен! На электростанции полно всего. Следуйте за мной, Перкинс.
Спустя несколько минут перед входом в здание уже высилась груда необходимого для осуществления их проекта материала. Но киборги были вынуждены прервать свои подготовительные работы, чтобы отразить новую попытку растений — камикадзе застать их врасплох.
Перкинс был вынужден позвать на помощь Смита.
Под надежной защитой Смита и Ковача Перкинс, Крупп и Маршал начали обносить электростанцию металлическими колышками, чтобы потом подвесить на них на высоте двух метров медную проволоку.
Работа продвигалась медленно, и к наступлению ночи они не успели установить предохранительное устройство.
Им помогло то, что включавшееся автоматически по окончании дня электрическое освещение позволило продолжить начатое дело. И тем не менее положение складывалось угрожающе, поскольку кругом обнаружилось немало погруженных в тень мест, в которых прятались, перегруппировываясь, хорелии.
Так шел час за часом, почти в полной тишине. Ее прерывали лишь клацанье ножниц да удары молотков, которыми орудовали киборги. Они разматывали большие мотки медной проволоки и вешали «паутину» на упоры под строгим наблюдением механика Круппа.
Предпринятая хорелиями атака, как и предыдущая, захлебнулась. На сей раз растения вели себя гораздо более агрессивно. Легионерам пришлось принять специальные защитные меры, чтобы уберечься от обстрела смертоносными зернами.
Поднялся колючий холодный ветер, небо постепенно закрыли свинцовые тучи.
Перкинс поторапливал товарищей, так что к концу ночи все работы были завершены без каких — либо серьезных происшествий и ограждение поставлено. Оставалось только пустить по нему ток, что и было сделано через полчаса. Проверка показала, что система электрической защиты действовала превосходно.
Только после этого киборги могли спокойно вернуться на виллу. Они, собственно говоря, и собирались это сделать, когда их остановил резкий окрик Смита.
Хорелии взяли в кольцо всю площадь. Они поджидали их, трепеща от нетерпения, вытянув вперед напряженные буравчики — щупальца, блокируя все отходы от электростанции, готовые наброситься не землян. А из парка подтягивались все новые и новые особи.
Ни легионерам, ни Ковачу ещё ни разу не приходилось видеть их в таком количестве… Напрашивалась даже мысль, что им каким — то образом удалось сильно размножиться за истекшую ночь.
Киборги прикинули, что противников было не менее тысячи. А когда они развернулись назад к электростанции, то с ужасом увидели, что целая лавина хорелий спешила к ограде, отрезая им путь к отступлению. Маршал, вздрогнув, не удержался, чтобы не воскликнуть в сердцах:
— Ну и ладно, тем хуже. Покончим со всем этим делом одним махом.
Перкинс напряженно думал до самой последней секунды. Он ни за что не хотел признавать себя побежденным, но где — то в глубине души чувствовал: это конец.
Смит и Крупп приготовились к боевым действиям. И только Ковач выглядел среди них каким — то уныло — смирившимся и безразличным к своей судьбе. Он — то прожил восемнадцать лет в этом нескончаемом ожидании наихудшего исхода.
Страх — немного сродни чувству счастья: его оценивают скупо, по капельке.
А его стакан уже давным — давно был переполнен…
— Ну что, командир, вперед? — обратился к Перкинсу Смит, судорожно сжав палец на спусковом крючке.
Перкинс склонил голову.
— Да, пожалуй, и удачи вам, если позволительно так выразиться…
Остаток его фразы потонул в диком шуме: на возвышавшейся на другой стороне площади церкви вовсю затрезвонили колокола.
В этом звоне слышалась ясная музыкальная фраза, непрерывно повторявшаяся.
